***
Места вокруг нашего двухэтажного домика было в обрез, а потому мы все еще не определились с размерами гаража, даже не заказали проект. Но резерв площади имелся – две скульптуры перед входом. Очевидно, какой-то из них придется пожертвовать. Но ни одна сторона не хотела уступать. Коровец не позволял трогать старомодную глыбу – мальчика и старика-производственника с молотком. Но этот монумент не представлял художественной ценности и в новых реалиях смотрелся фальшиво. С учетом того, что наша галерея выставляла современные работы, – авангардное сооружение из стульев перед входом в галерею было куда уместнее. Однако еще до того, как возник вопрос с гаражом, нормалисты пошли в атаку на наши «Стулья». Их сторонники постоянно приклеивали к нашей композиции бумажки с непристойными надписями, что особенно расстраивало Ренату. А самые экстремально настроенные личности даже грозились поджечь наше сооружение. Но привести угрозу в исполнение все же не решались, пока их предводитель не дал отмашку на исполнение. Коровец, однако, на такой самосуд над скульптурой не решался. Он помнил, кто хозяин в доме. Командир нормалистов балансировал на тонкой грани между хамством и мнимым подобострастием.
Да, композиция из стульев требовала осмысленного, подготовленного взгляда. Рената привела сравнение с классической музыкой, слушать которую тоже способны не все. Это сравнение выглядело комичным. Гармония звуков и дисгармония старых стульев – между ними, казалось, непреодолимая пропасть. Но Рената утверждал», что это, по сути, одно и то же. Мол, противоположности сходятся, и она постарается доказать это. Как?
Она обещала показать мне в ближайшее время проект новой скульптуры, который удовлетворит всех. И основная ее просьба лишь в том, чтобы отвоевать место на площадке перед домом: новому творению Ренаты требовалось единоличное пространство. Главная цель – настоять, чтобы убрали допотопную скульптуру нормалисты. Свои «Стулья» мы были готовы перенести в другое место, под крышу. Не полагаясь на свои бойцовские качества, я попросила в шестнадцать часов отправиться на переговоры Гальчика.
Гальчик перестала плакать и настроилась для исполнения нового задания. Мы обговорили основные позиции нашей стороны. Потом она сбегала в магазин за пирожными, и мы устроили с ней замечательный чайный пир. Наше примирение состоялось!