— Невозможного, говорите, мало. Но всё-таки есть?
— Для комсомольца невозможно предать свою страну, своих
товарищей, вот что я имею в виду. А Париж — это всего лишь город,
эка невидаль — побывать в Париже... Было бы желание.
Я ел аккуратно. Кушал. Со всею деликатностью. Чтобы не
проглотить всё в раз. Вот Антон проглотил, и теперь не знает, что
делать. Ничего, обтешется.
— Как вы оцениваете свою партию со Спасским?
— Я победил, и потому, конечно, доволен. Но в дальнейшем,
полагаю, у меня будут более серьезные соперники.
— Вы считаете Спасского несерьезным соперником?
— Я исхожу исключительно из течения нашего поединка. Могу
повторить вчерашнюю оценку: было легко. Возможно, он
пренебрежительно отнесся к противнику, но это тоже показатель.
Сегодня с погодой повезло: сквозь облака проглядывало солнце, и
Москва красовалась в багреце и злате. Невероятная картина. Ах,
зачем я не дедушка? Такой роскошный пейзаж пропадает!
— Какие цели вы ставите себе на чемпионате?
— Сыграть с полной отдачей сил в каждой партии. Иначе и
приезжать не стоило.
— И какое итоговое место посчитали бы приемлемым для себя?
— Место зависит от игры. Будет игра, будет и место. Надеюсь, не
посрамлю ни фамилии, ни города, ни института, ни «Динамо».
Я сидел у самой стены. Прозрачной. Так что при известном
воображении можно было представить, что никакой стены нет вовсе.
Вот чуть-чуть накренится башня — и «почему люди не птицы?». Или
стул покачнется под тобой. Да ведь пол самобеглый, движется.
Медленно, чуть быстрее минутной стрелки, но уж больно велик
циферблат — вся Москва. А ведь ещё и ветер башню раскачивает, пусть
и на чуть-чуть.
— У вас есть особые секреты подготовки?
— Если скажу нет — не поверите, и правильно сделаете. Если скажу
есть, какие же это будут секреты. Но кое-что открыть могу уже
сейчас: общефизический аспект подготовки — базис, на котором
формируется подготовка специальная, шахматная. Общефизическую
подготовку я веду по системе профессора Петровой.
Корреспондент словам моим внимания не придал. Какой-то
провинциальный паренек занимается по системе какого-то
провинциального профессора, эка невидаль. Не придал, но в блокнот
записал, нужно же ему что-нибудь, да записывать. Но потом, после
турнира...
Ладно, потом и будет потом.
— Что бы вы хотели пожелать читателям «Вечерки»?