Старик, обернувшись, взглянул в
изнеможенные глаза своего ученика, несколько мгновений промедлил,
но затем, прочитав в них что-то, понятное лишь ему, безапелляционно
произнес:
- Он сможет преодолеть хоть дюжину
таких перевалов, и не свалится. В этом костлявом теле живет могучий
дух – не сомневайся в нем.
- Врешь ты все: вы - люди равнин,
давно потеряли свой дух и поголовно в лгунов превратились. Поэтому
вас и завоевали.
- Не только нас – твой народ тоже
проиграл эту войну, - дополнил старик.
- Мой народ ничего и никому не
проигрывал. Мы слуги династии – ее верные рабы. Исчезла династия –
мы теперь никому не служим. Вот и все. Любой из нас вправе
вернуться на плоские вершины Раввелануса. И никому кроме нас эти
вершины не нужны – те, кто вас завоевал, туда не сунутся.
- Если ты идешь домой, то избрал
длинный путь, - надо было сразу на север двигаться.
- Я сам решаю, что мне делать, и куда
идти. Что я позабыл в родном Раввеланусе? Похлебку из лишайников,
вонючую нанью в берестяных кружках и волосатых женщин, которые
кутаются в облезлые шкуры и никогда не видели мыло? А здесь, на
ваших землях, я ем телятину со специями, запивая ее душистым вином
из тонких бокалов, и мне угождают красивые чистые женщины в пестрой
и тонкой одежде. В Раввеланусе хорошо рождаться – чтобы вырасти
воином; и хорошо умирать – смерть там правильная. А жить в
Раввеланусе… Нет уж – пускай бабы и дети там живут. Я согласен там
появляться раз в три года, чтобы, заткнув нос и крепко
зажмурившись, обрюхатить несколько жен и девиц, показаться старикам
и детям, разбить пару морд и похвастаться своими подвигами. И снова
на равнины – равнины это настоящая жизнь!
- Равнины остались внизу – ты ошибся
дорогой, воин, - устало произнес мальчик.
- Ты давно трепку не получал, раз рот
открываешь без спроса! Но в знак уважения к твоему учителю, скажу:
я не ошибался. Позади осталось немало хороших долин, но хорошими
они были лишь в прошлом. Теперь там только смерть, огонь,
вытоптанные поля и неуязвимые драконы Энжера. Воину Раввелануса
внизу не отдохнуть – на каждом шагу караулит смерть. Я не хочу
умирать под гусеницами, или, прислонившись спиной к издырявленной
стене, смотреть на пятизарядные винтовки в руках неумех, которых
любой омр голыми руками две дюжины передушит, будь у них оружие
почестнее. Уходить надо из таких плохих мест и искать себе нового
хозяина.