Советник не обманул – действительно
очень грязно. Да и воняло там еще сильнее, чем внизу (хотя это и
казалось невозможным – куда уж более).
- Наша солдатня ворвалась сюда,
привычно стреляя во все, что видит. Победа была у них перед носом –
немногочисленные защитники уже уничтожены, потери мизерные – всего
два ротозея у лестницы. Где-то здесь затаилась малолетка-принцесса
– по ее голове уже горько плачут булыжники внутреннего двора. И
тут… - Граций воздел к потолку руку с выставленным указательным
пальцем. – Тут что-то пошло не так. Наши солдаты вдруг начали
умирать. И умирать странно…
Присев, Граций указал на обгорелые
останки – огонь пощадил лишь часть черепа, хребет и несколько
крупных костей.
- Судя по оплавленному нагрудному
знаку, это капрал двадцать шестого стрелкового полка – «Волкодавы
Эстии». Эстия с давних времен распахана чуть ли не от берега до
берега – сплошное пшеничное поле. Лучший хлеб в мире. Властелины
обожали вкусно поесть – остров этот они держали до последнего, а
местным крестьянам спуску не давали. От рождения и до смерти жизнь
у них протекала одинаково: пахота, сев, жатва. Их даже в армию
никогда не призывали. И следили за ними в оба – никаких мятежей не
допускалось: даже драка серьезная была редкостью. И длилось это
долго – практически население острова выхолостили: мужчины на
серьезные дела уже неспособны. Это удобно – безропотное быдло легко
держать в кулаке. Сейчас все изменилось – пришлось и этим пахарям
повоевать. Стрелки из них хорошие получаются: послушные, легко
держат строй в цепи и темп на марше, привычка к повиновению
помогает четко следовать командам. Но вот в ближнем бою они
никчемны – нет в них тяги к резне. Века растительного существования
сказываются. Увальни они, к штыку не приспособленные. И вовсе не
волкодавы – волков в Эстии стража гоняла, а не эти черноштанники:
не разрешали им охотиться. Вот и боятся крови. Вы, ваша светлость,
взгляните вот сюда – на череп. Видите, как пострадала от огня
правая глазница? А левая при этом почти целая. Странно ведь –
похоже, над ней еще до пламени чем-то поработали. А вот еще один
валяется – умирая, он поджал под себя руку, будто баюкая. В итоге
тело сгорело почти целиком, а вот кости руки лишь немного
поджарились. Вот видите у локтя повреждение – будто топориком
тюкнули.