Снаружи радиовышки, перестроенной в
многоэтажную башню, вновь зашумел громкоговоритель, разносящий
запись моего голоса по округе. Уже в тысяча шестьсот тридцать
восьмой раз мой голос призывал всех выживших прийти сюда и
дождаться помощи. Ещё более полусотни вышек дублировали речь в
крупнейших городах мира. Никто так и не явился.
Собравшись с силами и поднявшись со
стола, я направился к выходу из мастерской на предпоследнем этаже
башни.
– Идёшь спасать мир? –
поинтересовалась Белла, перевернувшись на бок и подперев голову
рукой. Тонкие пальцы девушки водили ногтями по столу из стороны в
сторону.
– Иду искать нам одежду, –
усмехнувшись, ответил я. – Вряд ли выжившие доверятся человеку,
который встретит их в одних обгоревших ботинках.
– Возьми про запас.
Неплохая идея.
– Кстати, – я остановился в дверях,
вновь взглянув на девушку. – Ты ведь знала, что я умею укреплять
своё тело, делая его огнестойким?
Белла лишь загадочно мне улыбнулась,
а затем вновь перевалилась на спину и изящно вытянулась, выгнув
спину подобно тигрице. Покинув комнату, я задумался о том, что
чувствую сейчас себя лакомством хищницы, решившей немного поиграть
с едой, прежде чем съесть. Впрочем, на душе мне было тепло и
спокойно: стать обедом для столь невероятной женщины – это,
возможно, не такая уж и плохая участь.
Встав на металлическую круглую
платформу в конце коридора, я сфокусировался на Энергетических
кристаллах, содержавших в себе силу Соната. Активировав их, я
заставил платформу плавно опускаться вниз башни по вертикальной
трубе.
Да, повторное изобретение лифта не
делало мне много чести как учёному, однако оно лишний раз
доказывало, что Энергия способна практически на что угодно, и
области её возможного применения едва ли имеют границы. Оставалось
только найти способ обезопасить от её влияния людей с нетронутыми
душами.
Спустившись на первый уровень, я
направился к выходу из башни, оставив платформу внизу. Я вышел на
улицу практически полностью обнажённым и огляделся по сторонам. Мой
родной город выглядел всё таким же пустым и безжизненным; в
разбитых окнах домов не было света, по вечно пасмурному небу не
летали птицы, а разбитые автомобили так и стояли неподвижно на
проезжей части. Вокруг царила гробовая тишина, нарушающаяся лишь
завываниями ветра и биением моего сердца.