Лида так и сидела с открытым ртом. Сердце стучало, как сумасшедшее. Какая-то сиюминутная, дурная мысль влетела в голову. Неужели он её услышал? Кент изменяется, потому что она так сказала? Улыбнулась стене напротив странной улыбкой, но тут же отрезвила сама себя. Скорее всего, он стремится войти в компанию и зарекомендовать себя, чтобы вместе с Лисом отомстить Плато. Вряд ли Кент послушает какую-то поломойку и сразу изменится — не в его стиле.
— Лида, алло. Вы меня слышите? — раздался в трубке голос Бориса Евгеньевича. Она сама не заметила, что замолчала на минуту, переваривая услышанное.
— Я не знаю, честно. Один раз огрела его сковородкой, когда он попытался пристать к горничной. Может, у него сотрясение мозга?
— Серьезно? Сковородкой? — на том конце явно с трудом сдерживали смех. — Лида, вы только не убейте мне наследника случайно.
— У вас есть второй, — ляпнула и прикусила губу. Вот дура, что она несет?
— В общем, я все понял, Лида. Если у вас появится информация о том, что происходит в голове у моего старшего сына, пожалуйста, сообщите. С меня, вы знаете, любая помощь и премия. Не думайте, что я деспот. Просто хочу понять, дозрел Кеша до настоящей работы или это очередная блажь избалованного ребенка. Вы понимаете, как это важно, Лида?
— Да, конечно.
Спорить нечего. Борис Евгеньевич прав, пускать в компанию переменчивого Кента можно только убедившись в том, что он готов работать, а не решил поиграть в хорошего мальчика.
— Тогда присмотритесь к нему, Лида. Если что-то узнаете, сообщите...
— Хорошо.
Отключила вызов и рухнула на кровать. Почему у нее такое чувство, что Гордеев-старший ненавязчиво дал ей приказ шпионить за Кентом? Премия — это хорошо, но подслушивать под дверью она не станет. Извините, Борис Евгеньевич, но даже у наемных работников, которым нужны деньги, есть принципы.
Принципы рухнули на следующее утро, когда из-за приоткрытой двери на втором этаже до ушей Лиды донесся громкий крик:.
— Ты мудак? Я тебе за что бабла отвалил? Устаревшая информация, законодательство начала нулевых, кривые расчеты. Ты охерел, кретинос?
Лида вопреки железным принципам прилипла к стене и прислушалась. Неужели, и правда, делает сам? Снова вчерашняя шальная улыбка на губах и ушки на макушке.
— Точно, млять, хочешь сделать хорошо — сделай сам. Жду свое бабло обратно, очкастый. Ясно? — и тихое ворчание вслед. — Дилетанты!