Не чувствуя усталости, шел по следам врагов Дивьян. Поторапливался – с неба уже валил снег крупными белыми хлопьями, еще немного – и заметет следы, ищи тогда недругов – век наищешься! Тяжело дыша, отрок глядел на снег, примечая: вот – копыта коня, вот – чей-то сапог, а вот – лыжи. Это хорошо, что они на лошадях. Оно, конечно, пешему конного не догнать, да зато коней издалека учуять можно. И по навозу свежему, и по волкам, что шли следом, – ишь развылись, твари! Ненависть гнала Дивьяна вперед по заметенному снегом лесу. Волки выли где-то впереди, поспешая за людьми и конями, странно, что они не остались полакомиться человечинкой на усадьбе. Может, спугнул кто? Или это какая-то другая стая? Тут, в лесах, волков было множество. Нет зверя страшнее этого хищника, нет лютее его, хитрей и выносливее. А быстр – иногда и рассмотреть не успеешь, как шмыгнет у самых ворот серая тень, глядь-поглядь – и нет собаки, а то и двух сразу, как уж бывало не раз. Опасен зверь, умен – добычу может преследовать днями, выжидая удобный момент, а как выждет – все! Вцепится острейшими зубами в горло, порвет, тут налетит и вся стая – повалят несчастную жертву на землю и примутся жрать, терзая еще теплое тело, так что к утру останутся лишь рожки да ножки, вернее, копытца. Ничем не брезгуют волки – ни мышью полевой, ни птицей, ни человеком.
От ненависти совсем утратил осторожность Дивьян, одним только и жил – не потерять бы следы, не упустить бы, совсем и не думал про волков, а надо было…
Он заметил их поздно, слишком поздно, чтоб убежать, да и куда здесь бежать-то? Была, правда, когда-то поблизости, около болота под названием Чистый Мох, охотничья заимка – да цела ли? А если и цела – что с того? Все одно на своих двоих не убежишь от стаи.
Вот, кажется, что-то сверкнуло в снегу! Дивьян замедлил шаг, поднял – уточка. Бронзовая подвеска-уточка, из тех, что так любили носить замученные сестрицы. Значит, он на верном пути! А там, за холмом, уж не ржут ли кони?
Дивьян поднял глаза – прямо перед ним вспыхнули в ночи желтые искорки. Звезды? Искорки приближались, вот уже слышно стало дыханье, резко пахнуло зверем… Волки!
Не раздумывая, Дивьян бросил в сторону шапку, сам же отпрыгнул к ближайшей сосне и, в кровь обдирая руки, быстро полез наверх. На сосенке этой и просидел до утра несчастный отрок – не замерз, не особо-то и холодно было, да и употел, бегая. Однако ж хоть и не холодно, да к утру остыл. Подумал было спуститься – попрыгать, согреться – так бы и сделал, коли глуп был, да вот только не был совсем уж глупцом Дивьян и повадки волчьи знал хорошо. Не отпустят они его, пока не найдут новой, более предпочтительной жертвы. Оставят нескольких – сторожить, а вся стая будет ходить неподалеку кругами, охотясь на всякую мелочь, да выжидать – не свалился ли глупец человечек с сосенки? А он ведь обязательно свалится – не от холода, так от голода.