Понятно что это ещё не всё. Стою слишком близко. Вторая лапа
демона оказывается на моём горле. Меня начинает душить… чувствую
рану в руке, где брали кровь на ритуал в пентаграмме. Понимаю, что
из-за этого у него есть возможность мне повредить в астрале!
Напрягаюсь опять. Надо решить вопрос с его астральным телом
немедленно! Представляю как оно расщепляется, разлетается на
куски…
У демона остаётся только остов – скелет с висящими на нём
кусками тёмной плоти. Когтистая лапа всё ещё висит у меня на горле,
почти невредимая. Надо решить, что делать дальше: убрать руку или
всего демона. На оба действия сил может не хватить… Выбираю тело
демона… Усилием воли начинаю разбирать его на атомы, медленно он
рассыпается… добавляю огня его костям, в какой-то момент его хватка
слабеет. Еле живой демон оказывается от меня в десяти метрах, зияют
его рёбра без плоти, внизу виднеться голый столб позвоночника. На
нём почти не осталось плоти. Он всё дальше и дальше. Мелькает и
исчезает.
Ушёл…
Как мало я ещё знал об астрале. Следовало догнать. Но сил не
было. Пора возвращаться. Открываю глаза, надо мной висят лица
ребят. В широко раскрытых глазах страх, сочувствие, что-то ещё…
- Что такое? – спрашивают я.
- Мы думали ты помер, - сказал, выдохнув, Олег. – Ты перестал
дышать в какой-то момент. Пытались тебя лечить магией, но не
выходило
Быбелкин мнётся, отводит взгляд, но затем берёт себя в руки и
говорит, глядя мне в глаза:
- Теперь я тебе должен, два раза.
Такое признание при свидетелях стоит немало.
Остаток ночи мы не спали, но демон больше не приходил. Потом я
узнал что Быбелкин не поленился и на следующий приволок бензиновый
генератор и электро-рубанок. И снял им на чердаке слой дерева, с
того места где была пентаграмма и наша кровь.
«…я Прохор Замятин мечтаю построить совершенное, идеальное
общество как завещали философы древности. Мечтаю что бы в стране
где я живу воцарилось равенство и справедливость между людьми. Мои
действия не были умышленными. Девочку очень жалко, я не хотел её
убивать…»
Кадетский отложил листок, исписанный «философскими» измышления
Прохора, посмотрел тому проникновенно в глаза и сказал:
- Зачем ты это написал? Да ещё это убийство приплёл! Хватит
сходить с ума!
Прохор отвёл взгляд.
- Я тебя понял Прохор, - сказал уже мягче Кадетский. - Но ничего
не исправить… Тебе сейчас не следует пить. У тебя же галлюцинации
начались уже. Ты понимаешь?