Имелись еще несколько посетителей, чьей видовой принадлежности не знал даже хозяин заведения.
Когда дверь открылась в очередной раз и в зал шагнуло что-то человекообразное, Толстый Маззи ощутил, как в недрах его пятитонного организма с булькающим звуком пробудилось чувство тревоги.
Нормальный человек сюда не придет, а если придет, то он уже ненормальный.
Новый посетитель, не обращая внимания на любопытные и откровенно злобные взгляд, двинулся к стойке. Толстый Маззи осознал, что ноги чужака двигаются как резиновые шланги, сгибаясь в десятке мест одновременно, а лицо плывет, меняя очертания.
Выползень ощутил, что готов сам себя смыть.
Оборотень, пребывающий в облике громадного прямоходящего волка, поднялся на задние лапы и сердито зарычал.
– Да? – голос нового гостя прозвучал почти по-человечески, вот только присутствовало в нем странное пришептывание.
– Мы тут не любим людей… р-р-р… – сказал оборотень, – живых, в смысле… р-р-р…
– А я при чем?
– Либо убир-р-райся, – открылась жуткая пасть, сверкнули белоснежные клыки, – либо умир-р-рай… р-р-р…
Незнакомец улыбнулся, заставив Толстого Маззи покрыться плесенью.
Оборотень превратился в смазанное пятно, в кровожадный вихрь из серой шерсти, острых зубов и когтей, и… через мгновение шлепнулся на пол уродливой окровавленной тушей.
Один из феев выронил кружку.
– Ну все, ты труп, – сородич погибшего отшвырнул стул и вскинул бугрящиеся мускулами лапы.
Вампир поднялся из-за стола, вытащил из-за пояса длинный, светящийся зеленым клинок. Одна из химер гнусаво каркнула, расправила похожие на драные простыни крылья. Какое-то существо, напоминающее громадную лягушку с лапами богомола, выплюнуло обглоданную кость и перепрыгнуло с одного стола на другой.
Все они принадлежали к разным видам, но прекрасно понимали, что главный враг у них один – человек, во всех мирах с редким искусством и настойчивостью истребляющий все, на него не похожее.
– Сколько вас, – проговорил незнакомец, до странности широко открывая рот. – Поиграем?
Вампир вскинул клинок и взвился под потолок, оборотень прыгнул с места, сшибив на пол кувшин с кровью, с потолочной балки с верещанием свалилось что-то когтистое, многолапое.
Толстый Маззи наклонился вперед, частично перетек на стойку.
Несмотря на желеобразную консистенцию, он не раз прекращал потасовки, просто вклиниваясь между дерущимися.