– Буди своих людей, – Большой Джим кивнул в сторону спящих на лавке сержантов Васиса Ргова и Дуку Калиса и поднялся одним гибким движением, – и пошли. Для вас есть работа.
– О!
Судя по тому, как отчаянно упирались не желающие просыпаться Ргов и Калис, вчерашняя вечеринка удалась. Сам Лахов помнил ее смутно, в памяти мелькали какие-то обрывки.
Большой Джим и его телохранители с интересом наблюдали за телодвижениями лейтенанта.
Замучившись прыгать вокруг подчиненных, Лахов прибег к самому сильному средству – намертво вбитому в подсознание стражников инстинкту повиноваться громким приказам.
– Встать! – рявкнул он так, что висящая на стене сковородка (интересно, как она туда попала?) с глухим звоном ударилась о голову Калиса и, слегка погнувшись, рухнула на пол. – За мной – шагом марш!
Через пять минут по улице, ведущей к Грязному мосту, с негромким скрипом катила увешанная множеством щитов карета Большого Джима. За ней тащился, глотая пыль, Лахов, а позади брели сержанты.
Глаза их были закрыты, со стороны Калиса доносился негромкий храп.
– Что? Где? Когда? – Васис Ргов проснулся, когда его носа коснулась вонь, источаемая слизистыми волнами реки Ква-Ква, а через мгновение открыл круглые глаза и Дука Калис.
– Отставить разговоры, – велел Лахов, – идите за мной.
– О-о-о…
– Аргх…
Судя по возгласам, сержантам понадобилось несколько мгновений, чтобы верно оценить обстановку.
Необычная процессия пересекла шатающийся, скрипящий мост и вступила на Пустопорожнюю улицу, одну из самых длинных в Ква-Ква.
Пересекшая город река напоминала сточную канаву исключительно большой мощности, так что около нее обитали те, кому деваться было больше некуда. Пейзаж, состоящий из смрадного тумана и разваливающихся домишек, вызвал бы мысли о самоубийстве даже у молодоженов.
Стражники шагали, нервно оглядываясь по сторонам. Они не любили эти места. Не потому, что имели шанс наткнуться на свежие трупы, а из-за того, что сами могли этими трупами стать.
Около дверей «Пельменной» карета остановилась, из нее выбрались громилы, а за ними – Большой Джим.
– Нам внутрь, – сказал он. – И не тряситесь так. Вы же со мной.
Лахов нашел силы кивнуть.
Дверь скрипнула с положенной зловещестью, Большой Джим шагнул через порог притона. Лейтенант последовал за ним и окунулся в полумрак, напоенный запахами крови и пива. И то и другое тут лили на пол с удручающей регулярностью.