Кореин лишился дара речи. Он взглянул на Лу, на Городина, судорожно пытаясь припомнить, каким образом Лу заманил его на эту встречу, и подозревая единомышленников в двойной игре.
– Вам следует заняться политикой, – наконец посоветовал Михаил и, к своей великой досаде, вспомнил, с кем имеет дело: с ресионским мастером психологии, одним из двенадцати гениев, столь высоко ценимых Союзом.
– Моя стихия – психология, – заметил Уоррик, глядя собеседнику прямо в глаза и снова повергая того в беспокойство, причем взгляд доктора уже не казался спокойным, безобидным или не заслуживавшим внимания. – И я хочу заниматься ею в свое удовольствие. И в политике тоже разбираюсь. Уверяю вас: в Ресионе нам от нее некуда деться. Как, впрочем, и ей от нас. Помогите мне, и я помогу вам. Все очень просто.
– Нет, не все так просто, – возразил Кореин, понимая, что переубедить собеседника все равно не удастся. «Кто бы ни устроил эту встречу, – подумал Михаил, – Лу, Городин или даже сам Уоррик…»
Неожиданно Кореин заподозрил, что здесь не обошлось без Эмори. И тотчас посетовал в душе, что общение с Особыми способно свести нормального человека с ума – особенно с теми из них, кто занимается проблемами восприятия.
Однако не доверять никому тоже нельзя. Ибо в таком случае на успех нечего и надеяться.
– Первым пунктом повестки дня значится законопроект 2405, представленный Комитетом по науке. Законопроект представлен одной Арианой Эмори. Исходя из графика выделения ассигнований для Комитета по науке и руководствуясь положениями статута Союза за номером 2595, перечисленными во втором разделе…
Ариана устремила взгляд на Кореина. «Ну? – спрашивали ее полузакрытые глаза. – Неужели ты станешь мешать мне даже в такой чепухе?»
Кореин улыбнулся: поволнуйся, стерва!
Молоточек председательствующего звонко опустился на стол. «Ничего не попишешь – кризис!» – Богданович развел руками. Ропот в палате Советников утих.
Наконец Ариана позволила себе вздох облегчения: первая часть представленного проекта получила одобрение. Рубин получил свой статус, вето Совета Миров потеряло силу, и беспокоиться было уже не о чем. Конечно, Кореин мог устроить нечто вроде перекрестного допроса, однако Ариана была уверена, что недруг побережет силы для более значительной схватки. Для поединка, который Кореин сочтет намного более важным. Проект «Надежда» мог послужить чем-то вроде приманки. Де Франко, возможно, предпочтет воздержаться при голосовании. Но вряд ли станет молчать, когда начнется склока…