Боже! Джастину показалось, будто ему отрезали руку или ногу, хотя потрясение еще не успело как следует затронуть рассудок. Но душа Джастина уже была уязвлена, и он понимал – дальше будет еще хуже.
Молодой человек не сомневался, что очень скоро доктор Эмори вызовет его к себе.
Он снова вернулся в гостиную, опустился на кушетку, сложил руки на груди и принялся разглядывать полированный столик с замысловатым рисунком на столешнице. Однако и с открытыми, и с закрытыми глазами он видел лишь одно – реку и ускользавшую вдаль лодку.
А думать мог только об Ари.
«Только Грант?» – обязательно спросит Мерильд, получив сообщение по телефону. Мерильд воспримет сигнал тревоги как надо. Мерильд попытается связаться с Ресионом и переговорить с Джорданом, а Джастин не мог позволить себе такую роскошь, ибо в настоящий момент должен был обеспечить себе сносное алиби. Возможно, Грант расскажет Мерильду достаточно, но если до отца дойдет от Гранта, или Мерильда, или даже от самой Ари хоть что-то о его, Джастина, отношениях с начальницей, Джордан обязательно сорвется.
Нет – отец слишком осторожен, чтобы совершать необдуманные поступки.
А время шло. Джастину стало казаться, что в квартире так же холодно, как и на улице; его так и подмывало лечь в постель, отгородиться от внешнего мира, однако вместо этого он попросил Память поднять температуру в квартире и остался сидеть в гостиной, опасаясь пропустить сообщение Памяти.
Но сообщения все не было.
Маленькие лодочки выходили из порта, так и не добравшись до пункта назначения – подобное случалось даже с куда более опытными водителями.
Джастин вновь и вновь анализировал проделанное, проверяя каждый шаг десятки раз. А потом его стал одолевать соблазн позвонить отцу и все ему рассказать.
Нет, сказал себе Уоррик-младший. Он сам уладит все с Ари. Джордану нужна помощь, и его незнание – единственный выход из создавшегося положения.