Я примерил одежду. Когда-то она была темных оттенков,
но явно выцвела на солнце. Простая плотная ткань, широкие штаны,
рубаха с длинным рукавом, ботинки на тонкой подошве.
– А за плащ меня не прирежут, как думаешь?
– За плащ? Ну если в грязи извалять, то только
на ощупь разберут. Но к нему листья липнут, а это только эльфячьи
так могут. Маскировка у них такая, потому и не разглядеть их.
– Значит, на том и порешим. Вещи оставь себе,
вам в хозяйстве нужнее будет. А это, – я протянул Одноглазому три
шарика Камнецвета, – за гостеприимство. Своих тоже не обижай. И
матери подари что-нибудь от меня.
– Спасибо, господин Лаэр, – поклонился Одноглазый. –
Пусть сны ваши будут радостными.
– Так, ну что, реванш-то брать будешь? –
усмехнулся я, тряхнув мешком с остальными семенами.
Вечером в деревне стало людно. Я насчитал человек
сорок, если не считать детей. Весть о моем появлении пронеслась
мгновенно, так что к моменту, когда я в очередной раз повалил
Одноглазого на лопатки, вокруг уже стояла целая толпа.
Мужчины, вернувшиеся с охоты, тоже решили принять
участие в побоище. Видимо, рассчитывали, что я быстро
выдохнусь.
В этот раз я решил быть осторожней и между
спаррингами делал перерывы по паре минут. Тем не менее с одним
Камнецветом мне все же пришлось расстаться. Сын деревенского
кузнеца, кто бы сомневался.
Огромный детина был медлительный, но крепкий как
камень. Я сумел достать его весьма хорошим апперкотом, но вместо
того, чтобы вырубиться, паренек лишь покачнулся и рывком сократил
дистанцию.
Обхватив меня своими ручищами, он оторвал мою тушку
от земли, словно я вообще ничего не весил. Ребра затрещали, а грудь
сдавило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Пришлось освобождаться
из захвата обычными методами.
Пинок в голень для отвлечения внимания, второй пинок
по другой ноге прошел мимо. Но цель была не в этом. Главное, что
кузнец пошатнулся, отставляя ноги и сместил центр тяжести, чуть
наклонившись.
Я с размаху врезал ему лбом в переносицу. Кажется,
мне было больнее, чем ему, но захват ослаб, позволив соединить руки
в замок и напрячься. Локтями я вырвал себе свободу, но потратил на
это много сил.
Кузнец оказался крепче, чем можно было надеяться, а
потому в чувство пришел быстрее. Размашистый удар пришелся мне в
ухо и ознаменовал финал нашего боя. В себя я пришел лишь через пару
минут, лежащим на земле.