Да и понять не успел. Противник вновь размазался в
пространстве, уходя мне за спину. Я успел отмахнуться посохом, но
получил два ощутимых тычка по икрам. Причем один сзади, другой
спереди, почти одновременно.
Я рухнул на колени, опершись на посох, дабы не
упасть. Твою же мать, что это за монстр такой? Тут все ловцы такие
чудовища?
Противник вновь замер напротив меня, разглядывая
словно диковинную игрушку. Врум материализовался и с боевым кличем
влетел в грудь ловца. Я почувствовал острую боль, прошедшую по
телу.
Ловец даже не шелохнулся, а Врум от простого
прикосновения распался на куски и исчез. У меня все похолодело
внутри. Как так-то? Мой Врум…
– И это из-за тебя меня выдернули из столицы?
– в буквальном смысле прошипел он. – Трата времени.
Он подошел ближе самым обычным шагом. Я из последних
сил замахнулся для удара, но что-то вылетело из черного плаща ловца
и обвило мою ладонь с зажатым посохом. Как будто у него там третья
рука, больше похожая на щупальце или змею.
Ловец приблизился, поднял руку и влепил мне щелбан.
Кажется, в меня только что влетел груженый самосвал. Он расколол
мне голову, словно это был переспелый арбуз. Расщепил мое тело на
атомы и унесся прочь, даже не заметив сопротивления.
Я отключился, не успев ощутить весь спектр боли,
разлившейся по телу от этого щелбана. А очнулся буквально через
мгновение от чего-то мокрого и холодного. Все-таки улетел с моста в
реку? А почему тогда пошевелиться не могу?
– О, ты проснулся, – услышал я чей-то
радостный голос. – Ну раз уж ты не спишь, тогда…
Меня вновь поливают потоком воды. От холода сводит
зубы, в нос ударяет вонь. Отхаркиваюсь, пытаясь вдохнуть, дергаюсь,
но тело чем-то сковано.
– Хватит, – произнес второй голос. – Пусть
очухается.
Щеку обжигает болью, а во рту появляется привкус
крови. Лучше он, чем этот смрад. Кое-как продираю глаза, пытаясь
понять, что происходит.
Редкий свет ламп выхватывает низкий сводчатый
потолок, каменные серые стены и двух людей в хламидах и с масками
на лицах.
Морщусь, скорее от пробирающего до костей холода,
нежели от боли. Кое-как сосредоточившись, понял, что вишу на стене.
Руки занемели, но к пальцам вернулась чувствительность.
Меня цепями подвесили к потолку. Глянув поочередно то
в одну, то в другую сторону, заметил одну странность. Я висел
полностью голый, не считая браслета. Но теперь на левой руке
появился какой-то странный стальной наруч сантиметров пять в
ширину.