– Говорить можешь? – спросил он, явно
нервничая.
– Воды, – прокряхтел я.
– Слушай, мразь, – перешел он на шепот. – За
тобой явился сам господин Смерть. Лучше бы тебе быть к его приходу
посговорчивей.
– Воды, – прошипел я в ответ.
Он что, вспотел что ли? Че эта падаль так
занервничала? И к моему удивлению, он достал из-за пазухи флягу и
протянул мне.
Это была вода. Только в этот раз чистая и освежающая.
В груди сразу полегчало, а зубы приятно свело. Я успел сделать
всего пару глотков, но как же это было прекрасно.
– Ты слышал? – зашептал он. – Слышал, что я сказал?
Смерть идет за тобой. И поверь, он не тот, с кем можно
шутить.
– Идиот, – прохрипел я. – Все знают, что
смерть – это она. А не он.
– Че ты несешь?
– Как он? – раздался другой голос. Это были
нотки тревоги или мне почудилось?
– Бредит, мастер.
– Он уже здесь, тварь, – прошипел главный
надзиратель. – Уже активировали арку телепорта. Он должен быть в
сознании, иначе нас всех…
– Он идет, – буквально пропищал карлик.
Даже я почувствовал этот жар преисподней, окутавший
камеру. И еще запах. В этом мире смерть пахнет пеплом и… цветами?
Нет, либо у меня повреждены рецепторы, либо я реально уловил тонкий
цветочный аромат.
Смерть вошел в помещение, а оба истязателя рухнули на
колени, кланяясь. Я продрал глаза и попытался сфокусировать взгляд.
Попытался снова, но понял, что проблема не в моих глазах, а в
вошедшей фигуре.
– Ты еще что за хрен? – прокряхтел я. Горло
нещадно болело, отчего мой голос сорвался на хрип.
Существо имело очертания человека, но лишь очертания.
Серый пепельный плащ без застежек и пуговиц облегал фигуру,
расплываясь и меняя форму сам по себе. А вместо лица было черное
пламя.
Оно не трещало, не грело, не вело себя как обычный
огонь. Создавалось ощущение, что голова существа просто пылает
черным, от нее отрываются лоскуты, что медленно тают в воздухе,
будто языки пламени. И точно так же пылали белым огоньки,
очерчивая раскосые демонические глаза.
Как будто языки огня беззвучно вырывались из шеи,
огибая череп, а там, где должны были быть глаза, они на
мгновение становились белыми. А затем побелела еще одна часть
«лица», образуя оскал рта.
– Сколько он тут провел? – спросил Смерть.
Его голос был странным, искаженным. Словно доносился
из глубины бездны, а не произнесен ртом.