— Или что? - явно напрашиваясь на агрессию с моей стороны,
спросил парень.
— Или я напишу докладную «Волкам», и пусть они сами разбираются,
в каких отношениях состоят мутный охотник и две «крысы». Коррупция,
знаешь ли, крайне хреновая штука…
Охотник ударил меня мягко. Правда, очень мягко. Приложи он чуть
больше сил, и его рука пробила бы мне грудную клетку насквозь, а
так лишь выбил из лёгких воздух, отчего меня согнуло пополам.
— Тихо-тихо, - похлопал он меня по спине, будто помогая
отдышаться, а затем лёгким толчком повалил на землю.
- Уже не такой крутой, да? — рассмеялся тип со сломанными
пальцами и, весело гогоча, пнул меня в бок.
Среагировать я не успел, и сломанные рёбра, по которым пришёлся
удар, вспыхнули новой вспышкой боли.
Парень попытался ударить меня снова, но я уже вернул себе
возможность дышать и в последний момент перехватил его ботинок, а
затем резко дёрнул вверх. Тот повалился на землю, покрывая меня
матом.
Стиснув зубы, я попытался подняться, но охотник уже был тут как
тут. Он попытался схватить меня за ворот куртки, но я в последний
момент смог сделать шаг назад, ускользая от захвата. Я не собирался
с ним драться, уж слишком неравны были силы, но, похоже, этот тип
просто не оставлял мне выбора.
Он совершил рывок ко мне и ударил кулаком. Всё, что оставалось,
это выставить блок, но даже так удар оказался таким сильным, что
меня сбило с ног и отбросило на несколько метров. Рука вспыхнула
болью, а в голове гремела только одна мысль: «Лишь бы не
перелом!».
— Всё? Набрыкался? — он всё-таки смог схватить меня за ворот и
рывком поставил на ноги. — А теперь ты свалишь отсюда раз и
навсегда. Чтоб больше я не видел тебя в нашем оборонительном блоке.
Он для тебя закрыт, раз и навсегда. Смекаешь?
Видимо, для большей убедительности охотник решил еще встряхнуть
меня так, что я клацнул челюстью и чуть не прикусил себе язык.
Пока он всё это говорил, во мне закипала злость. Эти два
ублюдка, сраные крысы, сговорились с охотником, чтобы красть
трофеи, в то время пока я каждый день горбачусь как проклятый,
чтобы прожить ещё один лишний день. От нахлынувшей ярости меня
всего затрясло, а боль словно рукой сняло, и я совершил самую
большую ошибку в своей жизни.
Я схватил охотника за лицо и что есть силы вдавил большой палец
пробуждённому, напавшему на меня, в глазницу. Он завопил от боли и
отшвырнул меня словно тряпичную куклу. От удара о землю я, кажется,
даже на несколько секунд потерял сознание, а когда пришёл в себя,
увидел, что этот тип с окровавленным и перекошенным от злости лицом
уже мчится ко мне.