В школах часто работают маленькие седые девочки. Они вырастают,
но по-прежнему где-то в глубине своей душонки остаются играть в
детской песочнице, в смешных платьицах, из под которых видны
ободранные коленки. Таких чудовищ, как Цернех, они видят лишь на
страницах своих глупых книжонок, а если на самом деле встречают, не
знают, что делать. Они просто замирают в страхе и надеются, что
ужас пройдет мимо и не сожрет.
Что ж, ей повезло, он уже почти прошел мимо.
— Я только хотела посмотреть, почему кабинет открыт. Поздно уже,
все ушли, а у вас свет горит. Завтра должен прийти на собеседование
новый физрук, вы знаете... Я думала завтра-послезавтра собеседовать
кандидатов, а со следующей недели чтобы уже возобновились
занятия.
Марина Федоровна частила, смущалась, словно извинялась перед
Цернехом за то, что она выполняет свои обязанности завуча. Он
покивал, чтобы она успокоилась немного, потом шагнул к ней вплотную
и с удовольствием увидел, как она шарахнулась прочь.
— Разумеется, Марина Федоровна! — сказал он тихим, почти
интимным голосом. — Конечно, просто необходимо, чтобы занятия
продолжались. А то сейчас здесь так тихо. Так безлюдно. И мы здесь
с вами совсем одни... — он позволил последним словам повиснуть в
воздухе странным намеком, и с удовольствием смотрел, как Марина
Федоровна бледнеет почти до обморока.
И тут на столе зажужжал телефон. Завуч опомнилась, и пока он
наклонился посмотреть, кто там звонит, она пробормотала что-то
вроде — «Не буду мешать, собирайтесь спокойно», и убежала.
Жаль.
Цернех мог часами любоваться на трепет маленьких птичек.
Но звонил Сергей — местный мелкий бандит, выкормленный и
прирученный, и приставленный к службе.
— Николай Федотович, тут такое... — Сергей мялся, словно не мог
подобрать слов, и Цернех почуял, что сломалось что-то еще. Что-то
важное и опасное.
— Не тяни, что ты мямлишь, как ребенок! Костику скормлю! —
рявкнул он, и тут вспомнил, что Марина Федоровна могла и не успеть
убежать далеко, могла услышать, как он упоминает имя мальчика
пропавшего почти полгода назад.
Могла? Да нет, она струсила и побежала в туалет, менять
обмоченные трусики и убеждать себя, что вовсе и не боится, просто
вдруг животик прихватило. Съела должно быть, что-то не то.
И все же, что-то серьезное сломалось, и он совершенно зря
потерял контроль над собой.