— До Зеленых Горок добросишь?
Водитель молча кивнул, фары зажглись, мотор заурчал. Лена
подошла и открыла заднюю дверцу.
— Садись, — позвала она Костика. Тот подошел к машине,
нахмурился, попытался заглянуть внутрь. Потом пожал плечами и влез
в салон.
Устроились, и машина тут же поехала. Мягко и очень тихо. Ночные
улицы стремительно уходили куда-то назад, и набегали спереди,
ночная тьма расступалась перед фарами, и немедленно смыкалась
позади. Хоть в салоне и был полумрак, почему-то снаружи словно
снова была почти чернота, как за окном отделения полиции.
Лену грызло какое-то предчувствие, но она никак не могла понять,
что ее смущает. Вокруг было слишком много необычного, и весь день
происходили сплошные внезапные и страшные чудеса, и сейчас снова
что-то происходило, но что конкретно — голова отказывалась
соображать. Она тряхнула головой, попыталась сосредоточиться.
Стряхнуть сонную усталость, увидеть, понять.
За окнами темнота.
В машине темнота и тишина.
Виктор устал и похоже, полудремлет на переднем сиденье.
Костик сидел рядом на широком сиденье. Лене показалось, что
после ее слов, он не стал сжиматься от грызущего его чувства вины,
а просто сидел. Видела ли она этого мальчика просто сидящим, не
скрюченным, не уткнувшимся взглядом в пол? Сейчас он просто сидел и
смотрел в окно, и Лена ощутила радость победы. Не окончательной, но
все же.
Но все же — что не так?
Темнота за окнами — она была слишком глухой. Видно было плохо,
но ясно, что они едут уже куда-то за город. Исчезли фонари, исчезли
горящие окна. Пропали фары замерших на дороге машин. Только ночная
мертвая трасса.
— Куда мы едем? — Лена сама не ожидала от себя такого голоса,
испуганно-гневного визга. Виктор вздрогнул и проснулся, завертел
головой во все стороны. Водитель словно вздохнул, но совершенно
беззвучно. Протянул руку, открыл бардачок, достал что-то и сунул в
руки Виктору. Тот машинально взял, посмотрел на полученный предмет
и вздрогнул. Чуть не уронил.
Лена выглянула между спинками сидений, и увидела в руках Виктора
тускло блестящий пистолет.
Водитель, который так и не сказал ни слова, вернулся к своему
делу и продолжал молча и стремительно катить в ночь.
В Ночь.
в которой Ренат пьет за
рулем, а Костик режет ремень
Город замер, словно превратился в стоп-кадр. Можно было подойти
и щелкнуть полицейского по носу. Можно — достать из его кармана
кошелек. Только некогда.