Санитарку я нашла, но относительно свободную. Она пила чай в сестринской. Посетовав, что до второго корпуса по снегу в тапочках и халате не добежишь, она достала из шкафа стёганый ватный бушлат и калоши на меху, всучила мне:
— Одевайся. Добежишь быстренько, не замёрзнешь.
— А вы? — я всунула босые ноги в обувь и накинула широкий бушлат.
— А зачем я тебе? Вот что с тобой может случиться?
Действительно, что со мной может случиться, думала я, скользя резиновой подошвой по накатанному снегу. Могу ещё раз упасть и удариться головой. Могу вообще уйти из больницы и поехать к себе домой. Может голова закружиться.
Солнечный свет неприятно бил по векам, и я прикрыла глаза свёрнутой в трубку картой. Другой рукой я балансировала, пытаясь удержаться на ногах. Голова, действительно, кружилась. То ли от слишком свежего морозного воздуха, то ли от потрясения.
Во втором корпусе на входе не было бахил. От моих галош на светлом линолеуме оставались влажные следы. Уборщица, протиравшая пол в коридоре, недобро покосилась на меня. Как ни странно, сто первый кабинет я нашла быстро. На двери красовалась золотистая пластиковая табличка с чёрными буквами «Психиатр».
Разумом я понимала, что Галина Степановна поступила профессионально, отправив меня к психиатру. Со стороны мои слова звучали как бред. Но в душе было обидно, что она не вошла в моё положение и не позвонила Максиму.
Я помялась возле двери, а потом постучалась.
— Да-да, войдите, — отозвался на стук приглушённый мужской голос.
В кабинете я запоздало сняла бушлат, свернула и прижала к груди, не двигаясь с места.
— Смелее-смелее, присаживайтесь, — доктор указал на стул перед рабочим столом. — Я не кусаюсь. И вы, надеюсь, тоже.
Несмотря на то что его внешность располагала, я робела. Без белого халата он бы совершенно не был похож на врача. Скорее, он напоминал голливудского актёра. Тёмные волосы с проседью, хищный римский нос и лукавые голубые глаза совершенно не вязались с моими представлениями о том, как должен выглядеть психиатр.
— Давайте знакомиться, — он выкинул перед собой руку в странном жесте, то ли для рукопожатия, то ли для того, чтобы что-то от меня получить.
— Вашу карту, — пояснил он, видя, что я замешкалась.
Пытаясь дать ему карту, я выронила дурацкий бушлат, нагнулась за ним, чуть не завалила стул. Пока удерживала стул от падения, бушлат опять оказался на полу.