— Не было родственников, Даш. Ко мне прицепились какие-то сумасшедшие. Трясли меня, требовали, чтобы я их узнала.
— Ага, понятно, что ничего не понятно, — заключила девушка. — Ты не реви, главное. Разберёмся. И врачу расскажи.
— Иванцова! — я невольно вздрогнула от голоса грымзы-медсестры, раздавшегося совсем рядом. — Чего вещи у родственников не забрала? Я тебе в носильщицы не нанималась.
Я подняла на неё зарёванное лицо:
— Они мне не родственники.
— Да плевать, родственники — не родственники. Тебе передали, значит, бери и пользуйся! — швырнув пакет на кровать, она напоследок окинула меня недовольным взглядом и удалилась.
Я брезгливо отодвинула ногой замызганный пакет. Даша, видя моё состояние, начала сама разбирать вещи. Она достала спортивный костюм, пару футболок, полотенце, туалетную бумагу, косметичку и нижнее бельё.
— Это не мои вещи.
— Вещи чистые, — Даша поднесла аккуратную стопку к носу. — Порошком пахнут. Размер вроде твой. Ничего с тобой не случится, если их наденешь. Всё же лучше, чем в одном халате неделями ходить.
Халат и тапочки тоже не мои, но почему мне отдали их при переводе в неврологию, понятия не имела. Даша положила вещи в тумбочку, а косметичку сунула мне в руки. В косметичке пудреница, тушь, тени, пара помад и расчёска, наивно свёрнутый тетрадный листочек с пятьюстами рублями внутри и телефон в ярком чехле. Неплохой смартфон никак не вязался с обликом посетителей. Дисплей приветливо загорелся в ответ на прикосновение к кнопке блокировки. На заставке моя фотография. Волосы игриво завиты в крупные локоны, а губы накрашены слишком яркой помадой. Не люблю такой цвет.
Телефон не мой. Фотография моя. Как вообще такое может быть? Ничего не понимая, начала прокручивать список контактов. Мама, Василёк, Дэн, Лёлька, Любимый, Машка, Ногти недорого, Светка-овца. И дальше бесконечный список ничего не значащих для меня имён. Из всех абонентов мне знаком только Василёк. Сегодня познакомились. Сомнений быть не может: на фото контакта тот же страшный белобрысый мужик.
Всё это похоже на плохую шутку, затянувшийся розыгрыш. Но я бы согласилась даже на такой неправдоподобный вариант, лишь бы сейчас услышать в трубке родной голос Максима.
Поколебавшись, я позвонила «Любимому».
После череды длинных гудков в трубке раздался радостный голос, приятный, но совершенно незнакомый: