Так, ладно, не время распускать нюни. Голова – предмет тёмный и
исследованию не подлежит, а посему не будем себе лишний раз
компостировать мозги. Сделав несколько мощных вдохов и выдохов,
которые помогли справиться с внезапно нахлынувшими чувствами, я
спросил:
— Роланд, есть где-нибудь поблизости водоём?
— Умыться хочешь? Да, вон там, из той скалы вытекает ручей, мы
вечером к нему ходил. Всё-то ты, несчастный, забыл.
Натянув и зашнуровав башмаки, я бросился в указанном
направлении, на ходу привыкая к новому телу. Привык к прежнему,
коренастому, с низкой посадкой, которая помогала в единоборствах, а
этот какой-то долговязый дрищ, на полголовы выше своего стройного,
но казавшегося менее худым спутника.
А вот и вытекающий из скалы ручей, наполнявший углубление в
земле почти округлой формы в диаметре около полутора метров и
глубиной где-то полметра, и текущий дальше по небольшому склону. На
дне сквозь кристально чистую воду просматривался белый песок.
Прямо-таки готовая купальня. Вот только вода холодная, видимо,
ручей берёт начало вон у той далёкой горы, вершина которой
виднелась над кронами деревьев и была увенчана белой шапкой.
Я под небольшим углом, чтобы на поверхности воды получилась
своего рода зеркальная плёнка, всмотрелся в своё отражение. Ничего
так мордашка, симпатичная. И зубы белые, все вроде на месте. Над
верхней губой пробиваются тёмные усики. Вместо щетины пока ещё
пушок, но через несколько месяцев, видимо, придётся подумать о
бритве. Если я, конечно, не надумаю отпускать бороду. Глаза
голубые, что доказывало родство этого де Лонэ с Семёном Делоне, у
нас в роду все были голубоглазыми. Не иначе предки пришли из
Скандинавии. Русые волосы вьются до плеч… У меня-то к тридцати
годам уже стали появляться залысины, а к сорока пяти я стал бриться
наголо, предпочитая лысину ветхим кустикам волос по бокам головы.
Да и брутальнее я с лысиной выглядел. А тут вон какой
красавчик!
Почувствовав зуд в голове, запустил туда пятерню, почесал, и тут
периферийным зрением увидел, как по моему свисавшему у правой щеки
волоса что-то медленно ползёт вверх. Сдавил ногтями – послышался
едва различимый щелчок, а кончик давно, кстати, нестриженого ногтя
окрасился красным.
Только вшей мне не хватало… Хотя ничего удивительного, в эти
тёмные времена вши и постельные клопы считались чем-то в порядке
вещей. Вшей даже называли «божьи жемчужины». Но всё же это напасть,
и напасть страшная. Например, король арагонский Фердинанд II,
прозванный Католиком, если верить легенде, умер ужасной смертью:
вши заели его заживо.