– Не могу я ее в Берестье везти! Не было мне от Нежаты такого приказа!
– Это еще почему? – Любопытство взяло верх, и Прибава несколько усмирила свой гнев. – Что же ты с ней делать собираешься? Не век же ей тут жить, мне на горе!
– Не век, конечно, а сколько-то поживет. В Берестье везти – Юрию в руки отдать. А мы еще поглядим!
– Кому же ты хочешь ее отдать? – удивилась ключница. – Если не князю? Себе, что ли, оставишь? – Она недоверчиво усмехнулась.
– Мне Нежата велел так: привезти княгиню в Ивлянку и тут держать, пока на небе не прояснится. Ну, кто кого одолеет: то ли Вячеслав, то ли Юрий. Если Вячеслав Юрия из Турова погонит – куда тот денется? Назад, в Берестье. А мои князья Юрий да Вячеслав тогда куда? Домой, к княгине Марфе, не хочется. Пусть тогда Юрий уступает нам Берестье.
– А ему куда деться? – Прибавка хмурилась, силясь сообразить, где какой Юрий.
– Он себе у Вячеслава другой город выпросит.
– Так ему и дал Вячеслав город – после всего-то!
– Да ведь зять, куда деться! Погневается и простит, как Бог велел. А чтобы тестя умилостивить, Юрию лучше его дочь, свою-то жену, при себе держать. Вот мы ему и отдадим жену, как поклянется от Берестья отступиться.
– А если наш князь одолеет и в Турове останется?
– А одолеет, так отвезти к нему всегда успеем. И опять за услугу городок себе выпросим какой-нибудь, хоть Мозырь или Несвиж, много ли нам надо? А пока княгиня Юрьева в наших руках, киевский князь нас не обидит – ведь она ему внучка. А то вдруг приберет, скажем, Бог Юрия – мы с нашим Юрием ее обвенчаем.
Прямислава сначала не поняла его, в очередной раз запутавшись в Юриях Ярославичах, а потом сообразила и расхохоталась. Мирон задумал выдать ее замуж за младшего Юрия Ярославича, тринадцатилетнего!
– Зря смеешься, девушка! – Мирон чуть ли не обиделся. – Ну, подумаешь, лет на пять она его постарше, эка невидаль! Не век же он отроком останется – вырастет! Через пять годков такой сокол будет! – Он снова повернулся к Прибаве и предупредил: – Так что ты смотри, красавица, не зли сильно княгиню-то. Ведь она уже не тот недоросточек, что в монастыре держали. Теперь она в самой поре, молодая, красивая. Князь ее полюбит, будет все желания исполнять…
– Первые два месяца!
– А тебе и того хватит, голубка, чтобы в Тмутаракани оказаться, – справедливо заметил Мирон. – Ты уж расстарайся, чтобы она на тебя зла не держала. Я ведь тебе добра хочу, потому и советую.