***
Народное творчество. Я бы не стал в это ввязываться, но анализ
схем распространения информации в «святорусском обществе»
заставил.
Есть пара относительно формализованных каналов.
Светский. Князь шлёт бирюча, и тот орёт очередной указ. Всё.
Информационный пакет «живёт» от княжьего крыльца до провозглашения
на торгу. Дальше - «что не дочув - то добрехав».
Контент «плывёт». Формулировки указов, законов заменяются
мнением сказителя по поводу.
Вы думаете, что судья в «Святой Руси», заслушав мнения сторон,
уяснив себе суть дела, открывает «Русскую Правду», находит статью,
описывающую ситуацию и провозглашает её? - Отнюдь. Едва ли десятая
часть судей имеет под рукой текст закона. Решение выносится на
основании воспоминаний («читал когда-то, от отца-деда слыхивал»),
личных представлений о справедливости («пришлые - все воры»),
традиции («убогие - у бога, коль и врут - то немного»).
В Московской Руси временами ещё хуже. Основополагающие
нормативные документы («судебники») существуют иногда едва ли не
1-3 экземплярах. Где-нибудь в Москве. А остальные как судят? - А
так. По тренду, духу и слуху. По понятиям и чуйству.
Церковный. Тут «репродукторов» больше. Очередное послание
иерарха переписывается и рассылается по приходам. Где оно, слово в
слово, доводится до паствы.
Ну... относительно. Относительно - дословно, относительно - до
всех. Задержки... годы.
Главный недостаток обеих систем - охват, почти исключительно,
только двух верхних сословий и городского населения (5-7%).
Основная масса народа остаётся неинформированной. Инфа из
официальных каналов перетекает в безбрежный океан слухов и сплетен.
И там распространяется, следуя своим, сплетне-слухным законам
жанра.
«И взговорил светлый князь таковы слова...». Каковы? - А таковы.
Которые «былинщик» посчитал уместным вложить в уста
светлокняжеские. Исходя из ожидаемой щедрости подаяния своей
аудитории.
В Руси-России молва, изустная передача информации всегда имела
большее, чем во множестве иных мест, значение. Это постоянно
приводило в недоумение западных «партнёров».
- У вас нет свободы слова!
- Есть. Я же могу тебя послать.
- Меня - да! А вот своего президента?
- Да запросто!
Уже и в 21 в., общаясь с людьми разных взглядов, я видел, что
ограничителем является не опасение:
- Сща побежит, настучит в органы...