Иван просительно улыбнулся и следом без паузы отчеканил, будто железо лязгнуло:
– Ну а если вы отка–жете, я своими руками на ваших глазах сделаю то, от чего обязался вас оберегать! Уничтожу вашего ноктиса. И через пару дней, максимум через неделю вы станете тем же, кто я есть сейчас. Клянусь, я это сделаю! Вводите заказ, не искушайте судьбу.
– Будь ты проклят, обломок, – тихо сказал Роб и потянулся к линзе.
* * *
Они пришли незадолго до полудня – четверо колонов, крепких и молчаливых, умело внесших громоздкий шкаф, и руководитель. О, это был настоящий инженерный гений с вели–колепным, полным энергии Именем. Оно окутывало голову инже–нера подобием шлема, топорщилось призрачными антеннами, сложными оптическими устройствами и множеством прочих, совсем уж специфических, приспособлений. С Иваном полноименный поздоровался без малейшей неприязни, за руку, чем расположил к себе сразу и безоговорочно.
Безымянные установили ношу, куда указал Иван, и немедленно удалились. Инженер, назвавшийся Марком, воткнул разъемы переносной линзы-книжки в контактную гребенку на стенке шкафа. Жизнерадостно забарабанил по клавишам, вполголоса напевая популярную шансонетку. На поверхности его удивительного шлема змеились разряды, расцветали кляксы, с антенн срывались короткие яркие искры. Шкаф гудел – то басовито, то высоко, но всякий раз мелодично. Пахло озоном и почему-то свежей сдобой.
Иван втянул ноги на кресло и прикрыл глаза.
Примерно через полчаса Марк удовлетворенно хмыкнул, разомкнул контакты, сложил линзу и бережно убрал в небольшой металлический чемодан, выстеленный стеганым плюшем.
– Лифт готов к работе. – Инженер любовно хлопнул шкаф по стенке. – Все настройки я выполнил согласно заказу. Осталось только персонифицировать разрешение на доступ. После чего вы станете единственным человеком, способным его запустить.
– Единственным? Не чересчур ли это расточительно?
– Нет. Мы должны избегать любых недоразумений. А так надежно. Один владелец, один ответственный в случае чего. – Он усмехнулся. – Давайте займемся персонификацией.
– Что нужно делать? – встрепенулся Иван.
– Секундочку. – Марк щелкнул клавишей на боку лифта, и тот начал медленно усыхать, содрогаясь и темнея. Наконец на его месте осталась вертикальная густо-черная плита. Как будто твердая, с четкими гранями и плоскостями, она казалась в то же время состоящей из тягучей жидкости, которая лениво колыхалась и перетекала в границах, очерченных всесильным магом-геометром.