Эксферд усмехнулся.
– А больше у него ничего не выросло? – давясь смехом, спросил он.
– Да ну тебя...
– Так прямо вот и выросли? – Барон Фарлед также не спешил верить легкомысленному виконту, обожавшему шутки и розыгрыши.
– Да! – Уже порядком разозлившись, ответил Рихарт. – Вот так вот прямо вот и выросли!
– А ты сам у него хоть раз был? – Все еще смеясь, поинтересовался Эксферд.
– Был.
– И? Купил что-нибудь?
– Тоже... зелье одно, в общем... – Неохотно сказал Рихарт.
– Ну, и как? – стал допытываться граф Эксферд.
– Девять раз за ночь, – многозначительно ответил виконт.
Эксферд хмыкнул, но промолчал.
– Что девять раз за ночь? – Не понял барон Фарлед.
Эксферд снова захохотал, рассмеялся и Рихарт, и эта реакция, равно как и насмешливый взгляд, которым наградил его виконт, лучше всяких слов дали Фарледу понять, что произошло девять раз за ночь.
– Девять раз? – Изумился Фарлед. – То есть, вы хотите сказать... девять раз за ночь? Не то, чтобы я сомневался, но...
– Пойдемте, барон, – вставая, перебил его граф Эксферд. – Посмотрим на волшебника, умеющего делать такие удивительные зелья.
– Я дам вам провожатого, – кивнул Рихарт.
После того, как граф и барон уехали, Рихарт отыскал Элизу. К его удивлению, эта крестьяночка снова отказала ему – и куда более решительно, чем вчера. К его неотразимому (как он сам полагал) обаянию она оказалась совершенно равнодушна.
Рихарт Руадье был не столько разозлен, сколько удивлен ее отчаянным сопротивлением. Он не раз – правда, осадой, длившейся значительно большее время – брал бастионы, о которых ходила молва, как о неприступных, но что вообразила о себе эта крестьяночка, еще вчера копавшаяся в курином помете? Разве она умеет отказывать?! Достаточно уже и того, что он захотел ее здесь и сейчас, а рядом нет ее благородного графа, в тень которого она могла бы спрятаться!
Элиза ничего о себе не вообразила. Однако воспитывалась она в менее развращенной среде, и если и допускала мысль о плотской любви, не освященной узами брака (чтобы по этому поводу ни говорили ее родители, свято убежденные, что этим можно заниматься только после свадьбы, только ночью и только в полной темноте) то иметь двух или более любовников – нет уж, извините! Она не какая-нибудь там гулящая девка.
Кроме того, она ведь и в самом деле уже почти полюбила графа. Все остальные мужчины стали ей глубоко безразличны – либо откровенно отвратительны. После того, как Рихарт насильно вырвал у нее поцелуй, он полностью и бесповоротно (как ей тогда казалось) перешел во вторую категорию.