– Ты войдешь и через десять минут будешь у меня в офисе, где расскажешь о событиях сегодняшнего дня в таких мельчайших подробностях, что сам поразишься, сколько помнишь. Все ясно?
С вызовом поглядев на коммуникатор, Дом прикусил губу.
– Да, сэр, – ответил он.
– О’кей, и тогда, может быть, меня не пошлют соскребать зубами ракушечник с плотов, а тебя не запрут на месяц в жилом куполе. – Голос Кородора чуть смягчился. – Что это у тебя на шее? Выглядит знакомым.
– Болотный еж.
– Редкая зверушка, а?
Дом поднял глаза на герб планеты над дверью, где голубой фламинго и неудачное изображение болотного ежа подпирали символ жалостливой йоги на лазурном поле. Ниже, глубоко вырезанная в камне – гораздо глубже, чем, по сути, было необходимо, – стояла Единственная Заповедь.
– Я когда-то знал контрабандиста, у которого был такой, – продолжал Кородор. – О них ходит пара-тройка странных легенд. Но полагаю, ты их, конечно, знаешь. Думаю, можешь пронести ежа внутрь.
Экран коммуникатора погас. Робот отступил на шаг в сторону.
Главные жилые помещения Дом обошел стороной. Шум и гам доносились с кухонь, где полным ходом шли приготовления к завтрашнему банкету. Потихоньку проскользнув туда, он схватил с ближайшего к двери стола тарелку закуски из бурой водоросли и нырнул назад в коридор. Вслед ему понеслось фнобское проклятие, но не более того, и он пошел по прямому коридору, вливавшемуся в лабиринт кладовок и буфетных.
Небольшой дворик был закрыт дымчатым пластиковым куполом, и поэтому даже в полдень здесь было сумрачно. Внутри пластика были установлены трубки, постоянно распылявшие тонкую водяную пыль. Посреди дворика был построен форт из камыша. На клочке окружающей его земли кто-то попытался разводить грибковую плесень. Приподняв пропитанный влагой занавес на месте двери, Дом шагнул внутрь.
Хрш-Хгн полулежал в мелкой ванне тепловатой воды, читая куб при свете лампы на рыбьем жире. Увидев Дома, он помахал ему одной рукой с двойными суставами и вывернул в его сторону один глаз.
– Хорошо, что ты пришел. Только послушай: «Выход скальной породы в двадцати километрах от Рэмпы на планете Третий Глаз предположительно открывает слой окаменелостей, относящийся не к прошлому, но к будущему, которое…»
Не закончив фразы, фноб аккуратно положил куб на пол. Он посмотрел сперва на выражение лица Дома, потом на шрам и, наконец, на ежа, который все еще спал, обвившись вокруг шеи Дома.