– Неужели ты не хочешь быть свободным?
– Что? И чтобы Господь обвинял в Мироздании меня? Разве тебе не пора пройти теперь в главный купол?
Дом свистнул, и Еж вскарабкался ему на плечо и обвился вокруг шеи. Бросив свирепый взгляд на робота, Дом широким шагом покинул купол.
Традиция повелевала, чтобы Рабочий Завтрак потреблялся Председателем в одиночестве утром в день его вступления в должность. Проходя по покинутым коридорам, Дом испытывал уютно знакомое чувство, что за ним наблюдают. Старый Кородор засеял все кругом крохотными камерами и робонасекомыми – ходили слухи, что он даже себя проверяет на благонадежность.
Стены главного купола были из полупрозрачного пластика, через них открывался вид на сады, лагуну и топи за ней и, наконец, тонкой черточкой на горизонте – башню Шутников, на вершине которой веяло как штандарт одинокое облачко. Дом несколько секунд всматривался в нее, пытаясь уловить ускользающее воспоминание.
Гора подарков – в конце концов, ему ведь исполнилась целая половина противусолоньского года – была сложена возле стола. По обеим сторонам одинокого столового прибора застыли два придворных робота.
Дом многократно планировал этот завтрак и в конечном итоге выбрал из меню то, что ел каждый Председатель Противусолони. Это была знаменитая еда. Согласно Новейшему Завету то же самое ел Жалостливый Йог, когда стал Повелителем Земли: четвертушка черного хлеба, кусочек соленой рыбы, яблоко и стакан воды.
Но были мелкие отличия. Муку для хлеба Дома привезли грузовым звездолетом с Третьего Глаза. Рыба была местной, противусолоньской, но соль добыли на Терра-Нове. Яблоко доставили с земного Авалона, ради стакана воды растопили частицу кометы. В общем и целом завтрак обошелся примерно в две тысячи стандартов. Одна простота дороже другой.
Кородор, будучи уроженцем Старой Земли – а это означало диету из пищевых концентратов, – за тем, как Дом ест, наблюдал с легкой тошнотой. Камера находилась в металлическом комаре, примостившемся под самым потолком. Он щелкнул тумблером, и изображение сменилось. Теперь Кородор смотрел глазами механической белки-летяги, сидевшей в ветвях дерева на краю западного газона. Большинство гостей уже прибыли и вели светские беседы, дефилируя вокруг длинного фуршетного стола.
По меньшей мере половину составляли фнобы, многие из буруку Тау-сити. Кородор узнал дипломатов: высокие, темные альфа-самцы в выпуклых солнечных очках. Не столь возвышенные и потому более акклиматизировавшиеся к свету беты стояли небольшими молчаливыми группками на газоне. Кородор переключался с камеры на камеру, пока не отыскал Хрш-Хгна, который читал в тени поставленного на прикол гелиевого дерева. Что-нибудь из стоиков скорее всего.