Было очень
жарко. Настолько жарко, что с меня лил даже не пот, а настоящий
водопад. В голове все перемешалось – выстрелы, взрывы, пыль,
оглушающий рев, эти гортанные крики и среди них голоса наших,
которые я будто бы узнавал, различая даже кто кричит. Мне нужно
было сшить разорванную артерию, иначе ногу через пару часов
пришлось бы отнять… представляете, как это сложно в подобных
условиях?!
Виктор
отнял руки от головы и завороженно слушал. Перед его глазами, чуть
ли не касаясь верхушек глинобитных домиков – саманов, пронесся
вертолет и выпустил ракету. Он увидел дом, низенький, серый
глиняный сарай с маленьким окошком. Увидел, как к сараю подбегает
человек в черной жилетке и чалме на голове. В его руках был
автомат. Не забегая внутрь, этот человек кидает в окошко гранату и
тут же исчезает за стеной.
–
Понимаете? Я вижу, как она катится прямо под мои ноги, крутится
вокруг своей оси, словно бешеная юла, а я держу в руках иглу и
зажим и не могу отпустить? Если отпущу – все, конец!
И что
важнее, как вы думаете?
Виктор
посмотрел вниз и прямо перед собой увидел ту самую гранату – она
бесшумно вертелась меж кроссовок. Он завороженно смотрел на ее
смертельный танец и не мог отвести взгляд.
– Что же
было потом? – спросил он пересохшими губами. Тело одеревенело, он
буквально не мог пошевелиться. Только лишь сердце гулко стучало в
стесненной груди.
– Дальше? –
доктор снова посмотрел на дверь, будто опасаясь, что с другой
стороны спрятался тот самый моджахеддин, кинувший гранату. – Дальше
случилось нечто странное… о чем я до сих пор предпочитал
помалкивать. Раньше за такое сразу комиссовали и отправляли на
курсы лечения галоперидолом. Теперь-то конечно, с такой историей
прямая дорога на Рен-ТВ… – он замялся. Было видно, что воспоминания
не дают ему покоя, он давно хочет освободиться от их странных чар,
да только вот, судя по всему, выговориться было некому. – Не
поймите меня превратно, будто бы я каждому встречному только и
рассказываю это… просто после нашего сеанса и того, что я услышал…
мне показалось…
– Теперь я
всему поверю… – тихо сказал Виктор, глядя на пол, где ускоряясь,
продолжала вертеться смертоносная граната.
Звук ее
безумного вращения был настолько ужасным, гнетущим и скребущим за
душу, что Виктору захотелось ее немедленно отбросить, пнуть
подальше – вон из комнаты, – в ту дверь, за которой спрятался
моджахед.