Однако если Алэйна не
понимала, то пришедшая после ее смерти Ника очень быстро осознала, что дорогие
родственники даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь умирающей девушке!
Да, услуги мага здесь стоили
довольно дорого, но состояние графа позволяло нанять лекаря! Нет гарантий, что
тот смог бы помочь, но важно ведь не это, а сам факт заботы! Уже тогда Ника
поняла, что жить в этом замке она не останется.
– Три тысячи, – бесстыдно
выдала Ника.
Граф поперхнулся воздухом.
Посмотрев на дочь, он моргнул и нахмурился.
– Прости?
– Я понимаю, что это много, –
всплеснула руками Ника. – Но мне ведь нужны не только платья, но и украшения!
– Дорогая, мне кажется, что… –
граф замялся.
Сумма, названная дочерью, была
большой. Если собрать все его состояние, то он едва наберет тысяч пятьдесят. И
это если продать замок и прилегающие к нему земли! Да и доход в последние годы
совсем упал. Постоянные холода и дожди летом убивали урожай на корню. Казалось,
будто само небо восстало против его семьи!
– Платья, ленты, украшения,
чулки, нижнее белье, – начала методично перечислять Ника. – И это я молчу о
зимней одежде. И мне нужен не один набор, а как минимум семь.
– И все-таки такие деньги… –
граф был не совсем уверен, что простые тряпки стоят столь дорого.
Он никогда не интересовался
ценами на подобные вещи. А женщинам своим просто давал каждый месяц
определенную сумму, не особо заботясь, на что они тратят эти деньги.
– Хорошо, – грустно вздохнула
Ника. – Я понимаю, что это много. Тогда позволь мне забрать гардероб моей
матери. У нее столько украшений…
Граф вздрогнул и поднял руку,
безмолвно требуя, чтобы дочь замолчала. Ника послушно затихла, с любопытством
глядя на отца этого тела.
– Хорошо, – сквозь зубы
пробормотал граф. – Три тысячи – много, но наша семья вполне может себе это
позволить. Тебе не стоит позорить нас, являясь к королю в поношенных вещах.
– Правда? – с восторгом
спросила Ника. А потом подскочила на ноги и сделала пару шагов вперед, словно
намеревалась обнять или даже поцеловать отца в благодарность.
Тот икнул и шагнул назад,
поспешно скрыв промелькнувший на лице страх.
– Ну, ну, – сказал он. – Ты
ведь знаешь, я не люблю этих нежностей. А теперь ступай. Деньги будут готовы к
твоему отъезду.
– Тогда я пойду. Спасибо,
отец, – пропела Ника и выскользнула из кабинета.