– Заказан, – заученно, но исключительно бодрым басом закончил лекарь. – На том стояла и стоять будет земля рузская!
– Молодец! – похвалил Сусанин подручного и повернулся к Скуратову. – За неточность цитаты извиняюсь, Малюта Лукьянович. Что-то с памятью моей стало…
– Это я заметил, – сурово процедил сквозь зубы Скуратов. – Ты вилы свои не потерял?
– Ой! – всплеснул и сокрушенно захлопал себя по ляжкам руками Сусанин. – Да неужели? Вот беда-то, беда…
– Не кудыхтай, – пресек стенания приятеля матерый контрразведчик. – Тащи сюда.
Сусанин молча отошел в сторону, достал, отряхнул от снега и виновато протянул начальству вилы, как положено, рукояткой вперед.
– Так-с, – скрупулезно пересчитывая зарубки и сбиваясь со счета, хмыкнул Скуратов. – Двести сорок шесть. А вот эта длинная – это кто?
– Генеральчик какой-то, – вздохнул Сусанин. – Говорят, любимец Бонапарта еще с Египта.
– Фамилия? – потребовал Скуратов, мысленно скривившись от неизбежного.
– Счас, – заторопился Сусанин, – извлекая из внутреннего кармана записную книжку. – Я пометил тут. Сейчас, одну минутку… Тут где-то…
– Дай сюда. – Скуратов выхватил блокнотик, облил его самогоном, поджег и бросил на снег. – В сущности, это непринципиально. Мало ли генералов под Москвой сгинуло. Да, смени рукоять от вил перед возвращением.
– Точно, – преданно поддакнул стоявший до сих пор в тени Садко. – Я ему то же говорил, Малюта Лукьянович.
– А ты молчи, холоп, – презрительно оборвал контрразведчик купца. – За демаскировку легенды – пять суток гауптвахты. И досрочный медосмотр у дантиста.
– За что к дантисту? – нервно, но искренне возмутился Садко, предусмотрительно не протестуя против «губы». – Я все строго по легенде…
– Да? – ехидно вопросил Скуратов, кивая Сусанину на подъехавшие дровни, отпуская возчика и кулем перекидывая тело француза на сено. – Холоп во главе повстанцев?
– А были прецеденты, – запротестовал Садко, обнаруживая познания, слегка выходящие за пределы комиксов. – И потом, я холоп беглый, раз мы разделились. Мстил господам за многовековое рабство и отмену Юрьева дня [11].
Скуратов скептически покосился на Сусанина, но тот только развел руками, признавая, что, в сущности, Садко прав.
– Беглый холоп в шитом золотом платье? – опять съехидничал Малюта.
– Пфе!.. – делано удивился Садко. – Да сплошь и рядом. Где вы видели бывшего холопа не в золоте? Да на любой тусовке…