Я кашлянул:
– Надо посмотреть по картотеке.
– Вот и займись!
– Там клиентка пришла, – сказал я.
Нора разозлилась еще больше:
– И что? Пусть явится позднее.
– Молодая девушка, – решил я пролоббировать интересы посетительницы. – Старшеклассница очень нервничает, думаю, с ней приключилась настоящая беда. Не хочется отпускать в таком состоянии, если не возражаете, она подождет пока в столовой.
Брови Норы слегка изогнулись, хозяйка явно была недовольна мною, но ругать подчиненного в присутствии редактора показалось ей неразумным.
– Клиентка? – оживилась Катерина. – Отлично. Вы с ней поболтаете, а я вставлю кусок беседы в материал, это очень украсит статью.
Нора посмотрела на журналистку.
– Навряд ли посетительница пожелает откровенничать при постороннем человеке.
– Я своя! – закричала Катерина. – Скажите, что работаю у вас детективом.
Элеонора прищурилась:
– Нет, подобное невозможно.
– Но я хочу поместить в материале отрывок из вашего с ней разговора, – капризно заявила Катерина.
– Придумайте что-нибудь, – не сдалась Нора, – сочините!
– Вы предлагаете мне, журналистке, солгать! – опешила Катерина. – Это откровенное оскорбление. Значит, так, либо я слушаю вашу беседу с клиенткой, либо никаких публикаций!
Нора покрылась красными пятнами, я постарался стать незаметным, что с моим двухметровым ростом очень даже непросто.
– Хорошо, – внезапно сказала Элеонора, – поступим так. Иван Павлович приведет девушку, я задам ей пару вопросов, вы получите представление о работе детектива, но потом, когда клиентка начнет излагать суть дела, мы ее остановим, отправим в столовую и завершим интервью. Ладно?
– Угу, – кивнула Катерина.
– Как вас зовут? – спросила Нора, когда девочка села в кресло.
– Сонечка, – тихо ответила та.
Элеонора кивнула.
– А фамилия?
Обычно хозяйка не ведет себя подобным образом, но сегодня она решила убить одновременно несколько зайцев: и Катерине угодить, и клиентку не потерять, и не позволить журналистке засунуть любопытный нос глубоко в чужие тайны.
– Умер, – в ответ сказала девочка и опустила глаза.
Повисла напряженнейшая тишина, потом Нора с несвойственным ей сочувствием поинтересовалась:
– Кто?
– Что? – заморгала Соня.
– Умер? – спросила Нора.
– Я, – ответила девочка.
Элеонора бросила на меня красноречивый взгляд и повторила свой вопрос: