На этот раз я оказался внимательнее
и успел отскочить назад. Кончик меча с легким шелестом промелькнул
у меня перед лицом, сделал изящную петлю, снова рванулся
вперед...
– Отступление является самой слабой
из возможных тактик, – оскалился тренер, наблюдая за тем, как я
корчусь на земле и пытаюсь сделать вздох. – Отступая, ты лишаешься
возможности контролировать оружие противника. Поэтому вслед за
отступлением должна идти атака. Вставай!
Боль исчезла, воздух неудержимым
потоком хлынул в мои легкие и я невольно закашлялся. Впрочем, никто
не обратил на это никакого внимания.
– Ты должен жестко заблокировать мой
выпад. Заблокировать и перейти в атаку. Ты готов?
– Нет, не готов... черт!
Что-то более-менее вменяемое у меня
получилось только с десятой или одиннадцатой попытки – точно зная,
откуда будет нанесен удар, я смог поставить блок и шагнуть вперед,
оказавшись рядом со своим мучителем. Впрочем, попытка достать его
коленом не увенчалась успехом – мечник ловко сместился в сторону и
разорвал дистанцию.
– Очень хорошо. Говорят, чтобы
чему-то научиться, нужно повторить это как минимум тысячу раз. Ты
готов?
– Сколько?!
– У нас впереди вечность. Ты
готов?
– Вот дерьмо...
Первые несколько часов я изо всех
сил старался терпеть удары, выдерживать навязанный темп и следовать
отрывистым указаниям наставника. Затем ситуация изменилось –
бесконечные вспышки боли стерли из разума всякое желание чему-либо
учиться и меня накрыла черная апатия. К сожалению, потакать моим
желаниям учитель не стал – как только я демонстративно отбросил
клинок и уселся на пыльные камни, в его руках тут же появился
горящий факел.
– Бери меч и сражайся.
– Да пошел ты. Чмо поганое.
– Вставай, выродок, – в голосе
собеседника проскользнули обманчиво-ласковые нотки. – Вставай,
гниль. Иначе я вспорю тебе живот и залью внутрь горящую смолу. И
буду повторять это до тех пор, пока ты не встанешь. Вставай,
порадуй старого Зулара. Вставай...
На смену апатии незаметно пришла
всепоглощающая злоба. Теперь я старался не только парировать
выпады, но и каким-нибудь образом дотянуться до своего мучителя.
Это желание заставляло меня делать ошибки, подставляться под удары
и еще чаще валяться на пропитанных кровью камнях, слушая
язвительные комментарии победителя. Затем вернулось безразличие. Я
механически отбивал удары, уклонялся, пытался держать меч
скользкими от крови руками, падал, снова поднимался...