– Ты прости меня, мам… – хрипло выдал мужчина с покрасневшими
глазами и подступающим горьким комом в горле, – … я опоздал
немного…
– А, что? – вдруг опомнилась Олеся и, оторвавшись от груди
незнакомца, подняла глаза на лицо, пару секунд девушка не могла
поверить собственным глазам: – Па…ла…ша… это правда ты? – неверяще
вопросила она, не в силах поверить в увиденное.
– Я… сестрёнка… я, – улыбнулся ей мужчина.
– А что у тебя с лицом? А волосами? Кто тебя так? А что с рукой?
А глаз? – заботливым тоном спрашивала девушка, касаясь лица и руки,
между делом хлюпая носом и утирая выступающие слёзы с глаз.
– Это так… пустяк. Не переживай, всё хорошо. Теперь всё будет
хорошо, – сглатывая горькой ком, отозвался он, прижимая к себе мать
и сестру.
– Брат? Это ты?! – донесся голос сзади, а после мальчишка без
какого-либо стеснения с громким радостным криком бросился мужчине
на спину. – Я всем говорил, что мой брат живой! Он самый сильный! И
что он вернётся!
А за счастливым воссоединением семьи с уже опухшими глазами
также взирала пожилая женщина, которая от и до оставалась
спокойной, и, повернув голову к стонущему Александру лишь тихо
произнесла:
– Я же ведь тебе говорила, Сашенька, уходи. А сейчас уже поздно!
– развела та руками, поднимаясь с дивана, а после повернула голову
к своему мужу. – Кеша, хватит валяться, поднимайся уже. Какой
пример ты подаешь детям. Тоже мне… полковник! Внук как-никак
прибыл.
– Да вижу уже… – с неким кряхтением, а также скрывая наспех
прослезившийся взгляд, отозвался он, – … явился – не запылился! Где
пропадал столько времени, негодник? Ты хоть знаешь, сколько твоя
семья вынесла, пока ты прохлаждался неизвестно где?! И что за вид?
Кто тебя так?! Я что тебе хреново обучал? – выплёскивая напускной
гнев, заговорил пожилой мужчина, шмыгая носом.
– Далеко, дед, очень далеко. А на вид плевать. Сам во всём
виноват, – сухо произнес парень, вновь возвращаясь к созерцанию
родных. – Так, ну всё, хватит! Поплакали и хорош! Я живой и почти
целый… Мам, Вадя, Леся, можете уже отпускать меня, я никуда не
денусь. Еще успеем наговориться, – с улыбкой заключил Пал. – Надо
кое с чем разобраться…
И отстранившись от семьи, которая до последнего не хотела его
отпускать, медленно поднялся с колен и обернулся к оставшимся в
зале.
– Бабуль, деда… – обратился он к ним, – … собирайте всех и
езжайте к себе, я скоро буду. У подъезда увидите внедорожник,
скажите, что от меня. А этой грязью… – указывая рукой на главную
ветвь Беловых, с холодком проговорил Пал, – … я сам разберусь.
Хорошо?