Ярик, не поднимаясь, выплюнул пару
зубов и широкую ленту слюны с кровью. Макс, с удовольствием взял
его за шиворот и хотело оттащить в подвал, но тут за спиной
раздался залихватский свист. Макс обернулся и разглядел, как из
развалин за свалкой вывалило не меньшее десятка бомжей, вооруженных
палками, битами, и мачете.
- Ну ты, сука, сейчас огребешь! -
пообещал Ярик и медленно разогнулся. - Веришь?
Макс хмыкнул. Находись он в своем старом теле, он бы смел эту
жалкую кучку недокормленных отщепенцев секунд за десять, как
медведь налетевшую свору пекинесов. Но он был не в своем старом
теле, а в теле плохо тренированного двадцатипятилетнего хлыща. Даже
от пережитых ночью пустяковых приключений Макс ощущал, как мышцы
ноют, а жилы болят от недостатка растяжки. Хорошо хоть реакция и
ловкость зависели больше от сознания, чем от тела, ну и боевой
опыт, наработанный при разгоне массовых беспорядков, тоже никуда не
делся.
Обычный человек, гражданский, драку воспринимает одним образом,
а спецназовец совсем иначе. Для большинства обывателей драка
является чем-то вроде вопроса чести, экстремальным способом
отстоять свои интересы, иногда заявить о себе, иногда
самоутвердиться за чужой счет. Из-за этого в уличной драке
возникают какие-то очевидные негласные правила, мол, это допустимо,
а это уже западло. У спецназовца голова в драке вообще иначе
работает, а если уж в корень зрить, то вообще не работает. Тело
действует на рефлексах, по давно отработанным и накатанным
тактическим схемам. Но главное, что отличает спецназовца, это
суровое понимание, что драка -- не олимпийские игры, и никаких
правил, кроме выполнения поставленной боевой задачи, вообще нет.
Плюс дисциплина и самодисциплина. Плюс высокая степень
психологической устойчивости, точнее привычки не позволять страху
формировать поведение.
Говоря проще, Макса никогда не учили драться. Его учили только
убивать. Иногда это приходилось делать голыми руками, но парадигма
от этого не менялась.
При этом бомжи его явно всерьез не воспринимали. Парень и
парень, да еще из благородных. То, что Ярик знатно получил по
соплям, они списали, видимо, на случайность. Ну, это хорошо. Пусть
недооценивают.
Бомжи ринулись в атаку, а Макс схватил кирпич, валявшийся в куче
строительного мусора, завернул его в пиджак и раскрутил над головой
импровизированный гигантский кистень. Толком отреагировать на это
никто не успел, поэтому двое бомжей с раскроенными черепами рухнули
на асфальт в первые секунды драки, уронив под ноги Макса хорошую
палку и мачете. Макс запулил пиджак с кирпичом, как пращу, проломив
третьему бомжу лицевые кости, подхватил левой рукой
импровизированную палицу, правой мачете, и превратился в
смертоносный вихрь из древесины и стали. Во все стороны полетели
отрубленные кисти и скальпы с кусками черепа.