- Через четыре дня.
О как.
- Я смотрю, ты уже обо всём позаботился и заранее подготовился, - произнесла с сарказмом.
Он мельком взглянул на меня и хмыкнул.
- Нет. Пока ты выбирала платье, я позвонил своим агентам. Они-то всё и устроят.
- За четыре дня? – удивилась я.
Он снова улыбнулся и сказал:
- Если тебе не терпится выйти за меня замуж, то можем и завтра стать мужем и женой.
Скривилась от одной только мысли, что мне придётся в скором времени жить с этим человеком под одной крышей. Он посмел обвинить моего отца в преступлении, а теперь, можно сказать, не оставил мне выбора и практически уже сделал своей женой.
Но ради своей семьи я это сделаю. Лучше два года я проживу такую жизнь, чем мой папа сядет в тюрьму и неизвестно когда и каким выйдет. Нет, нет и нет.
- Вот уж спасибо, но нет. Как-нибудь потерплю четыре дня.
Он засмеялся.
- Думаю, нам с тобой будет очень горячо, Кристина. Я уже представляю нашу брачную ночь. Думаю, мы останемся довольны друг другом.
Он сейчас серьёзно?
- Ты же сказал, что к нам в спальню никто лезть не станет! – рассердилась я. – Так что забудь о совместных ночах, Булат! Никакой брачной ночи и послебрачной и тому подобное! Ублажай себя сам.
- Ещё посмотрим, - оскалился он и неожиданно положил свою горячую ладонь мне на коленку и повёл её вверх, задирая платье!
Ударила его по руке и сбросила наглую конечность с коленки.
- Забудь, понял? Нас свяжет только соглашение и не более того!
- Хм, как скажешь, дорогая невеста. Как скажешь, - а сам улыбнулся так, словно задумал какую-то пакость.
«Но ничего, ничего. Ты не на ту напал, Булат», - подумала я коварно. – «Я ещё устрою тебе веселье за те страдания, что пережил мой отец и сёстры. Я не добренькая девочка, а злопамятная стерва».
- Насчёт «ублажи себя сам», ты погорячилась, Кристина, - заговорил он снова. – Если будешь меня динамить, то не удивляйся, что у меня появится любовница или любовницы.
- Ты меня так напугал, - картинно ахнула я и даже прижала руки к груди, а потом тихо рассмеялась и сказала нормальным голосом: - Если у тебя появятся любовницы, то ты сам и разрушишь свою же легенду. И мне придётся изображать из себя не счастливую жену, а разъярённую тигрицу.
- Тигрицу попридержи для спальни, дорогая, - не унимался он.