Но узнаю. И опять это странное чувство загрузки
информации в памяти.
С трудом оторвав себя от близнецов, я пошёл к
следующей картине.
Там был изображён… Я.
Это же тело, в котором я сейчас, но немного моложе. В
зеркале я выглядел на тридцатник, картина же показывала юношу лет
двадцати. Подходя к картине, я подсознательно ждал ещё одного
привета из прошлого, но всё равно не был готов к тому, что увидел.
Я был изображён так же, как и все остальные, – по пояс. Руки
сведены за спиной. Художник умудрился передать, что руки за спиной
удерживают наручники, а не желание принять такую позу. Но главное
не руки…
Это лицо… Если Крапива была изображена полная
решимости, близнецы просто внимательно и спокойно смотрели, то я
пытался порвать стягивающие меня путы. На шее набухли вены, челюсти
стиснуты, но главное глаза. Они были полностью чёрные.
Я очень сильно кого-то ненавидел. Художник смог это
максимально точно передать, залив мои глаза чернотой. Я пугал.
Изображённый на холсте я пугал даже меня теперешнего. Столько
разрушительной мощи скрывалось в существе на этой картине. И
художник идеально поймал момент, когда это существо перестало
сдерживаться. Чуть ли не через силу заставляя себя рассматривать
этот портрет, я видел не человека, пытающегося освободиться от
наручников, а демона, сбрасывающего оковы. Силу, скрывавшуюся в
черноте глаз этого монстра, не могли удержать никакие
наручники.
Я вспомнил, как с лёгкостью рассуждал с Крапивой
насчёт того, что мы становимся монстрами или чудовищами. Это было,
когда на имперской базе я шёл убивать майора и его жену. Мол,
иногда нужно быть монстром, и ничего такого в этом нет, раз
ситуация заставляет. Ну, одно дело рассуждать и всего лишь лишить
тел двух тонгеров, главное отдавать, зачем это делаешь и какие
последствия, другое…
Я не знал, что именно другое. Но сейчас я смотрел в
глаза настоящему монстру. Было неприятно. Я смотрел. Потом смотрел
ещё. Потом стоял и смотрел достаточно долго. Глядя на себя
прошлого, я отчётливо осознал, что сделал что-то очень плохое.
Настолько плохое, что этому не было никаких оправданий. Да
уж…
Куда, сука, меня занесло вообще?!
Разыгравшиеся эмоции улеглись. Логично возник вопрос:
это кто же меня так довёл-то? Хороший вопрос. И что-то мне
подсказывает, что я очень близок к тому, чтобы на него ответить. Не
уверен, что я здесь в правильное время, но что в правильном месте,
сомнений не вызывает.