Я уже не орал, а выл от боли.
Крапива вышла на связь с беспокойными вопросами, что
у меня происходит. Я нашёл в себе сил кое-как ей объяснить, почему
я засоряю телепатический эфир своим воем. Получил телепатическое
поглаживание по голове. Стало легче, но совсем немного.
Но всё рано или поздно заканчивается. Закончились и
мои мучения.
Я разлепил веки и осмотрелся. Зрение работало
неплохо, но не идеально. Главное, я, наконец, могу
видеть.
По всему потолку располагались плоские круглые
светильники, испускавшие «тёплый» жёлтый свет. Просторный зал был
освещён прекрасно. Я проигнорировал оружие и первым делом посмотрел
на непонятную ширму. Все оказалось просто.
Зеркало.
Вот и рассмотрю себя повнимательнее.
Отражение с интересом рассматривало меня. А я его.
Что-то похожее на Маугли в чертах лица было, но похожее на что или
на кого понять не удавалось. Тело во многом походило на тело
Маугли, только по специфическим нюансам можно понять, что
гимнастикой это тело не занималось. Недостаточно перекачанная спина
и живот. Мощные перевитые сухожилиями запястья заставляли
задуматься либо о навыках в большом теннисе, либо о фехтовании. Я
покосился на ряды холодняка у стены. Теннисных ракеток там не
было.
Стал внимательно рассматривать лицо.
О! А я понял, на кого похоже лицо! На меня! На
Маугли. Когда мы с Крапивой в Новосибирске заморочились сменой
внешности, я изменил лицо в сторону некого выдуманного образа, а
оказалось, что не совсем он и выдуманный. Чёрные волосы, высокий
лоб, синие (но не прожекторно яркие) глаза. Прямой нос. Челюсть
чётко очерчена. Лицо скорее худое. В целом отражение выглядело
увереннее того, кто на него смотрел. И серьёзнее. Трудно
представить этого брутального мужчину рисующим голую девушку на
площади города, танцующим стриптиз или выцеливающим из рогатки
очередной фонарь. Да. В прошлом Маугли был и рогаточный
вандализм…
Нет. Этот тип, скорее, привык командовать людьми,
отправляя их на смерть или за смертью.
Я смотрел в зеркало, просто стоял и просто смотрел, а
в моей голове что-то происходило. Что-то распаковывалось.
Непроглядная тьма в разуме развеивалась, оставляя всё ещё туманные,
но уже образы. Я чувствовал, что сейчас смогу вспомнить очень
многое о своём существовании до попадания на Землю.
С трудом я отвлёкся от рассматривания слишком
объёмного привета из прошлого. Это тело, это лицо – это моё
прошлое. Это моё тело. Чувство неловкости и плохо сидящей одежды
как-то незаметно прошло. Сейчас я чувствовал себя в новом теле
очень комфортно. Немного хотелось есть и пить, но в целом всё было
отлично.