— Ради такого
важного события в жизни Элинор, он, в свои сто тридцать пять, отменил свой
целительный сон, представляешь? — она, пребывая в эйфории, все говорила,
попутно зачем-то взбивая одеяло и все подушки на моей кровати.
Помню, как
дядя Вархот и для моей инициации целебный сон отменил. Потом ещё
долго плевался со словами: «И ради этого позора вы подняли меня?!». Учитывая,
что после этого события он почти сразу уснул, надеяться, что старик забыл о
моем "позоре" бессмысленно. Да и не сказать, что мне хочется видеть
хоть кого-то из своих многочисленных родственников. Я и с теми, с кем живу,
предпочитаю не видеться, но они меня находят, где бы я ни скрывалась. Может
надо прятаться где-то помимо лаборатории отца? До начала учебы мало осталось,
сроки поджимают, а я, вместо того чтобы восстанавливать артефакт, должна буду
выслушивать шпильки от троюродных сестер, причитания деда и язвительные смешки
тети Класи по поводу того, что я самое большое разочарование рода
Белла. Даже не говоря о том, что там будут другие рода, бог Хепри и
сам Проклятый Керра вместе с семьей. У меня невольно закатились глаза, и я
устало застонала от такой перспективы.
— Что? — мама
снова что-то говорила, но заметив, как я вздохнула, оглянулась на меня.
— Мам, а может ну
ее, эту инициацию, а? — сдавленно попросила, итак, зная ответ.
— Что за бред ты
несешь?! — ну как иначе. — Собирайся и, ради всего святого, оденься как
наследница рода Белла, а не как обычно!
Она
пренебрежительно махнула рукой на мою удобную и простую одежду и ушла,
показывая, что разговор на этом закончен. Все же придётся идти, и через
какой-то час, во время которого я успела
отнести механоидам свой шароноид и проверить лабораторию,
мне объявили, что пора уезжать.
Атмора Белла
принарядилась. Уложила волосы изящными локонами, надела бордовое платье с дорогим
кружевом из паутины морозных пауков, что защищает от сглаза и проклятий.
Дополнила свой образ украшениями из золота — артефактами, что ещё отец ей
подарил, чего не делала ни разу за все эти долгие годы. На ее фоне сестра в
блеклом сером платье с белым воротником кажется простой и по-юношески
неуклюжей, но такой наряд и должен быть у того, кто проходит инициацию —
безликий. Волосы более рыжие, чем у матери, пушистые, как грива льва, лицо в
веснушках. Однако нервно притопывающая нога в простых туфлях выдаёт
переполняющее ее волнение.