—
Если бы меня когда-нибудь останавливали подобные мелочи, то я бы до сих пор не
побывала ни в одной экспедиции! – жизнерадостно, словно ребенок, улыбнулась
она.
Что
правда, то правда. Пускай в высшем свете Ильму Курума считают
безобидной дурочкой, но она сумела прославиться. И отнюдь не успешными
экспедициями в поисках храма и усыпальницы бога Амона, а своими романами.
Книжки эта эксцентричная женщина начала писать, чтобы оплатить учебу Ялти в
академии, и они пользуются определенной популярностью у простолюдинов, но не
аристократии. Наверное, потому что главная героиня в книгах тети всегда без
магических сил, обычный человек, как и сама Ильма, которых среди аристократии
не так уж много. В отличие от моей мамы она такой родилась, что в наших кругах
ещё больший позор, чем артефактор. Неудивительно, что клеймо дурочки и
сумасшедшей так приклеилось к ней. Никто не воспринимает
Ильму Курума всерьез, и она этим умеет пользоваться.
Сама
идея, что даже без магии ты чего-то стоишь и можешь добиться сердца
талантливого мага, а именно это лежит в основе каждого её романа, очень
нравится обычным людям. Сказка, конечно, но какая красивая. В реальности: если
ты не из аристократии, тебе никогда не выйти замуж за кого-то из этого
круга, пускай иногда встречаются исключения, но они редкость.
—
Вот ты где! – за руку Ильму неожиданно ухватила совсем не похожая на нее
девушка.
Когда Ялти и
Ильма стоят рядом, никогда с первого раза не веришь, что они мать и дочь,
слишком не похожи. Кума всегда в шапке поверх русых волнистых волос, с черными
глазами и хмурым взглядом, выглядит совсем как посторонний Ильме человек.
—
Доченька, а я тебя так искала! – хлопнула в ладоши женщина. Больше было похоже,
что мы в этом укромном уголке прятались, а не искали девушку.
—
Ага, я вижу, — как всегда скрестила руки поверх простой рубашки Ялти,
нависая над собственной матерью, будто родитель над нерадивым ребенком.
—
Привет, рада тебя видеть! – решила слегка сгладить ситуацию, отвлекая внимание
от тети на себя.
Ялти окинула
меня пристальным взглядом, словно и на меня за что-то злится и потом неожиданно
бросилась обниматься, только не со мной, с моими ногами.
—
Мои сапожки! Мои хорошие! – несвойственным ей сюсюкающим голоском проскулила
она, поглаживая кожу моих сапог. – Как вы там? Целы?