«Так он москвич?» – удивилась мама.
«Ну да, и у него очень ответственная работа. Он не сможет сразу ко мне переехать, – сокрушенно поведала Света. – Но он записал мой адрес и телефон и будет звонить, а когда сможет, приедет».
С тех пор прошло почти тридцать лет, и Валерия Павловна так и не поняла, что это было: неподражаемый пример женской глупости или хорошо разыгранный для публики спектакль одной актрисы. Потому что, став зрелой женщиной, обнаружила: даже когда ей очень хочется завести маленькую интрижку ради чисто физического удовольствия, она не может просто прыгнуть в койку к приглянувшемуся мужчине, ей обязательно нужен некий ритуал – или игра, без чего все, что происходит, кажется пресным и даже бессмысленным…
Валерия Павловна открыла дверь в туалет и не совсем твердым шагом вошла в помещение, держа в одной руке пачку 100 мм сигарет и зажигалку, а в другой – бокал красного вина.
– Да успокойся ты, – говорила она на ходу, – он тебя не бросит. Погуляет немного и вернется. Это абсолютно нормально для мужика в его возрасте…
Вслед за Валерией Павловной в помещение вошла женщина, которой эти слова предназначались. Женщине было около тридцати пяти и звали ее просто – Людок. Хоть была она высокой, длинноногой и максимально платиновой блондинкой, вполне похожей на роковую блондинку из фильма «Брильянтовая рука» в исполнении Светланы Светличной, ей не так везло с мужчинами, как Валерии, точнее, ей с ними всегда не везло. Они систематически бросали Людка в самые неподходящие для этого моменты ее жизни. И вот теперь она переживала очередной такой неожиданный разрыв.
– Не вернется, – изрекла Людок плаксиво. – Я видела ее, там вот такие. – Людок выставила руки на полметра вперед, изображая огромную грудь. – Он точно не вернется.
Валерия Павловна сделала глоток вина, с сочувствием посмотрела на Людка и поставила бокал на столешницу.
– Господи! Ну и что? Буфера у нее как у Сарены Ли. А что дальше? Кстати, сколько ей?
– Да в том-то и дело, что сорок. Меня на старуху променял! – выпалила Людок.
Валерия Павловна, естественно, возмутилась:
– Эй, полегче! Мне тоже сорок, ты ведь не хочешь сказать, что я старуха? Нет?
– Извини, нет! Конечно нет! Тебе вообще больше тридцати двух не дашь. – Людок про себя чертыхнулась, досадуя, что не вспомнила о возрасте подруги, когда говорила о своей счастливой сопернице.