– Ожог у этого парня? Тоже вы?
Услышав вопрос, Роман передернулся, не в силах сладить с отвращением.
– Не надо об этом, – проговорил он глухим голосом.
От одного слова «ожог» его начинало тошнить, а вид волдыря, оставленного огненной стихией, мог довести до полуобморока. Он содрогнулся. Представилось на миг – языки пламени лижут кожу на руках и лице. Огня он боялся. До дрожи… До смерти.
– Ожог завтра смою.
– Куда мы едем? Назад? В Темногорск? – Юл оглядывался, не узнавая дороги.
– Нет, туда нельзя. Со мной поедешь. В Пустосвятово. Там отец у меня живет. Мы, похоже, в большое дерьмо вляпались. Видел, какие хоромы у шефа этих ребят? Простой ларечник на такую дачку не замахнется. А этот парень… Он зачем-то им был нужен. И как-то связан с твоим отцом. – Колдун внимательно посмотрел на Юла (тот сидел к нему в профиль), потом обернулся, глянул на лежащего без сознания на заднем сиденье Алексея, и повторил: – Как-то связан.
– Отец мороженое любил, – вдруг сказал Юл. – Мы если куда-нибудь ходили, он непременно мороженое покупал. Если я даже не хотел, все равно покупал. И всегда какое-нибудь новое. Увидит новый сорт и обрадуется: «Я этого еще не ел!» – как маленький кричит. А теперь… Он ведь новый сорт мороженого теперь не попробует. У него горло постоянно болело. Но он все равно ел мороженое.
В тот вечер Василий Васильевич Воробьев со своей второй женой Варварой мирно глядел в прямоугольник телеэкрана и то и дело клевал носом. Время было позднее, зато вечер пятничный, наутро идти никуда не надо. Василий Васильевич любил по старой привычке наслаждаться этим самым бездельным и потому самым любимым вечером недели. Впереди два выходных, нет ничего в мире лучше, чем предвкушение этих двух дней. В субботу женушка непременно придумается неотложные дела, а не придумает – так просто начнет ворчать по привычке. Но в полночь, в пятницу, никто не будет тебя гнать на улицу колоть дрова для бани или чинить забор.
Варвара, глядя в телик, то и дело хихикала.
– Смешно? – спрашивал Василий Васильевич, разлепляя глаза.
– Не-а, – отвечала Варвара.
– Чего тогда смеешься?
– А что делать-то?
Василий Васильевич, так ничего не поняв, вновь начинал дремать. И тут Варвара толкнула его локтем в бок. Василий распахнул глаза, все еще видя остатки краткого бредового сна.