- Про Валентину, не бери в голову, - наконец заговорил Лев
Захарович, - извини, был не прав. Обещал помочь – сделаю! Но и ты
будь добр, займись уже ликвидацией своей политической
безграмотности. Ты командир, Герой Советского Союза, а с некоторых
пор еще и певец известный. На тебя молодежь равняться должна. А ты
от комсомола, как дворянчик какой-то отлыниваешь!
- А я и есть дворянчик, - буркнул парень, не остыв от обиды, -
благодаря Вам, кстати!
Мехлис хотел что-то сказать еще, но набрав воздуха, после
Сашкиных слов осекся и, покраснев, вдруг расхохотался.
- Уел! – сквозь смех выдавил он. – Как есть, уел! А потом,
отсмеявшись, все-таки продолжил. – Вот и тем более. Ты
представляешь, какой это пропагандистский ход?! Особенно сейчас,
когда принято решение наладить контакты с белогвардейцами, не
запятнавшими себя кровью трудового народа! – Лев Захарович
поморщился, решение это он так и не принял для себя, хотя как
дисциплинированный большевик вынужден был подчиниться постановлению
ЦК. – Так что, давай, чтобы с фронта приехал комсомольцем. Проверю.
И готовься к агитационной работе, после твоего выступления, и
статьи в «Красной звезде», на твое имя приходит море писем.
Зацепили мы людей. Надо развивать успех. Проедешься по воинским
частям,заводам. Пообщаешься с народом.
Сашка хмуро кивнул. Спорить было совершенно бесполезно, если
дело касалось политработы, Мехлис был непреклонен. Впереди
показались ворота КПП. Сашка облегченно вздохнул. Все-таки до чего
Лев Захарович тяжелый человек – и помогает и относится к нему
хорошо, но общаться с ним, как на минном поле в футбол сыграть,
неизвестно когда рванет. Быстро попрощавшись с армейским
комиссаром, парень рванул к себе в кабинет. Дел предстояло
переделать море, поездка в детдом совершенно выбила его из графика,
придется наверстывать. Сашка только успел скинуть шинель и усесться
за стол, как в дверях появилась вихрастая голова дежурной по
училищу:
- Товарищ лейтенант госбезопасности, Вас на КПП вызывают.
Лицо капитана Короткова растянулось в улыбке. Проходящий в это
время мимо него какой-то штабной нквдшник от этой гримасы даже
шарахнулся в сторону, хорошо так приложившись плечом об стену. Ну,
оно и понятно, улыбка на обожжённом лице выглядела жутким оскалом.
Но даже такая реакция постороннего человека на его внешность, не
смогла испортить отличное настроение капитана. Он все-таки добился
своего! Вот оно - направление в летную часть. И ерунда, что
начальником штаба, работа знакомая, хоть и вызывающая неприязнь до
зубовного скрежета. Не его это – с бумажками возиться. Но пока
только так. А там видно будет. Все равно он сядет в кабину
самолета! Назло всем докторам и штабным крыскам! Ведь даже этого
добиться было, ой, как не просто! Он требовал, писал в ГУ ВВС и
товарищу Калинину, ходил по кабинетам и комиссиям и даже написал
самому товарищу Сталину. Капитан ругался в кабинетах авиационных и
медицинских начальников, выпил всю кровь кадровикам из Главного
управления ВВС. Все было тщетно. Но неделю назад, во время
очередного похода в Управление, зло выскочив из кабинета Начальника
кадров, тут же налетел на смутно знакомого майора госбезопасности.
Капитан, буркнув извинения, обогнул особиста и направился на выход,
как услышал за спиной окрик: