- Уберите оружие. Я вызываю вас на дуэль чести! – громогласно
объявил я.
- Товарищ, старший сержант, он кажется того, – хрипло
проговорил, державший огнестрел.
- Отставить, Самохин. На культурные особенности не обращать
внимания. Пакуем. В отделении разберёмся.
Его слова мне совершенно не понравились. Значит шанса на честную
битву никто не даст. Бросаться в бой прямо сейчас?
Моё здравомыслие, говорило, что это глупо. Четверо, хоть и
людей, но против чародея без магии, потянуть смогут. А если учесть
и гномий огнестрел, направленный прямо мне в голову, то их шансы
стремительно увеличиваются.
С другой стороны, я чувствовал себя оскорблённым. И моя кровь
перворождённых буквально бурлила в ожидании отмщения.
Дилемма?
Нет, если тебе сноровисто заламывают руки, причём почти тем же
самым приёмом, что я недавно практиковал на хамовитом крестьянине.
Разумеется, такого наглого нападения я не стерпел и, вывернувшись,
отступил назад, вытаскивая свой кинжал. Оружие не весть пойми
какое, но ситуация особо не располагала к выбору хорошего клинка.
Бейся, тем что есть или умри.
Ждать повторной атаки я не стал и, игнорируя крик старшего: “У
него нож, берегись”, бросился вперёд.
Первый выпад прошёл успешно и, коротко звякнув, огнестрел
Самохина отлетел в угол. Не останавливаясь, в движении, я широким
махом тянусь, чтобы задеть их командира. Зная, что такие удары
открывают меня, делаю это максимально быстро. Моя задача не убить
их, а отогнать. Убедить в моих серьёзных намерениях. И показать,
что такое обращение со мной неподобающее.
Воздух свистит, рассекаемый моим клинком, он, словно молния,
вспышкой вспарывает мундир Лаврова. Вижу его удивлённый взгляд. Он
не успевает за моей скоростью.
Вообще, как я уже понял люди, довольно медлительные существа. Их
реакция существенно ниже моей. А значит у меня есть неоспоримое
преимущество.
Возвращаюсь к оборонительной стойке и презрительно улыбаюсь их
изумлённому виду. Кто-то оказался не так прост, как вы ожидали. Не
так ли дикарские создания?
Внезапно на мой затылок обрушивается целая гора, и тело
перестаёт меня слушаться. Взор мутнеет и последнее, что я слышу,
это восхищённое восклицание одного из воинов.
- Ну Палыч, ну мужик! Не даром герой войны. Вырубил
профессионально!
…
Трясло немилосердно. А ещё запах. Такое ощущение, что здесь до
меня возили мусор и трупы. Собственно, от него я и очнулся. А ещё
от духоты. Единственный ручеёк свежего воздуха проходил от
решётчатого окошка впереди. Там в отдельной кабине сидели двое уже
знакомых мне воина и о чём-то ожесточённо спорили.