— Угу, в последний раз мне говорили так же. Между прочим,
суммарный банк тотализатора составил семьсот сорок восемь кредитов, — протянула
я. — Мне просто интересно, во сколько кредитов оценил меня текущий набор.
— Адъютант Клифф, уверяю, никакого тотализатора не было!
А вот теперь я почувствовала нарастающую глухую злость.
Конечно не было. Именно поэтому конкретно этот отдельно взятый индивид решил
придавить невзрачную угловатую захухрю к стенке, как только появилась
возможность. Ну-ну. Видимо, всё-таки раздражение в какой-то момент захватило
мой разум, потому что на миг я надавила чуть сильнее — и рука ларка хрустнула.
— У-у-у-а-а-р-р… — К чести кадета Кхалариша, он издал лишь
единый звук-рычание. Ни мата, ни гневных слов в мой адрес не последовало.
— Ой! — вырвалось у меня, как только рука Оллейро плетью
повисла в воздухе. Разумеется, я тут же отпустила несчастную конечность ларка и
отступила в сторону. — Ну, тебе повезло: перелом, по крайней мере, закрытый,
крови нет. Смещения, по идее, тоже быть не должно, я не выкручивала
лучезапястный сустав.
Несколько секунд в коридоре стояла оглушительная тишина. Я
ожидала, что ларк накинется на меня с обвинениями или довольно расплывётся в
улыбке и сообщит, что уж теперь-то меня точно сместят с должности. Всё-таки мои
действия напрямую квалифицировались как избиение кадета с нанесением тяжёлого
увечья. Как-никак без регенерационной камеры такой перелом будет срастаться
несколько недель. Вот ведь швархи!.. Конечно, из Космического Флота меня не
выгонят — сложно вылететь из организации, в которой не состоишь, но адмирал
Нуаре по головке не погладит, и мне будет мучительно стыдно докладывать об этом
инциденте. Шварх! Ну и зачем вообще этот дурак полез целоваться? Неужели таким
образом хотел заработать авторитет среди сверстников? Дура-а-к, ну и я,
конечно, хороша. Поддалась эмоциям из-за реплики Румари, пришла сюда взвинченной…
Все эти мысли заполошной стайкой пронеслись у меня в голове.
Но кадет Оллейро Кхалариш удивил не на шутку. Он молча притянул к корпусу
сломанную руку, не поднимая взгляда, поклонился мне, как кланяются старшим по
званию, и так же молча удалился из холла.
Коммуникатор тихонечко тренькнул. Я машинально дотронулась
до гарнитуры и произнесла вслух:
— Слушаю, «Молниеносный».