.
Выступление Коковцова сопровождалось шумной газетной полемикой со стороны бывших членов Временного Правительства Керенского и Милюкова, не согласных с выводами докладчика; Керенский выступал и с публичным докладом на эту тему. В спокойном и объективном по форме изложении Коковцев делал заключение, что Временное Правительство вынуждено было уступить перед настояниями Советов в вопросе о предполагавшемся отъезде царской семьи в Англию в первые дни революции, что, конечно, спасало бы ее от ужасной судьбы в Екатеринбурге. Керенский и Милюков, далеко не согласные между собой, – им в предшествовавшие годы в связи с опубликованием в 32 м году мемуаров Ллойд-Джорджа приходилось уже высказываться по поставленному Коковцевым вопросу, – единодушно отвечали, что помешал отъезду за границу отказ со стороны Англии, которая вынуждена была взять обратно, по требованию премьера (Л. Джорджа), свое согласие на оказание гостеприимства отрекшемуся от престола русскому монарху.
Ни первое заключение Коковцева – в силу недостаточного знакомства последнего с фактической стороной дела (Коковцев отрицал «отказ английского правительства»), ни второе – Керенского и Милюкова, в силу их политических тенденций, не давали исчерпывающего ответа, ибо факты, если говорить уже об «ответственности», отнюдь не снимали ее с Временного Правительства: на разрешение вопроса об отъезде повлияло не только «бессилие» Правительства перед Советами, не только зависимость его от специфического напора «советской» общественности, не только хотя бы закамуфлированный запоздалый «отказ» Англии, но и определенная тактика самого Правительства. Выявить эту тактику и связать ее со всей русской общественностью того времени и является задачей настоящей работы.
И здесь было первое препятствие. Тактику Временного Правительства в отношении к бывшему Императору приходилось рассматривать в связи со всей позицией Правительства, которая не могла быть рассмотрена вне хода самого революционного процесса. Это было неизбежно уже потому, что политика Временного Правительства в отношении к Императору Николаю II была тесно и неразрывно связана с псковским отречением. Понимание автором истории этих дней со стороны даже установления простых фактов подчас значительно расходятся с признаваемым в исторической литературе при всем ее различии в политических оттенках. Вот почему первую часть работы пришлось посвятить истории «мартовских дней» и деятельности Временного Правительства первого состава. Необходимость обосновать свой взгляд и критически просмотреть «факты», устанавливаемые другими, привела к значительным отступлениям в изложении. В сущности, это история как бы первых двух месяцев революции, правда, неполная, так как далеко не все вопросы, естественно, вошли в кругозор сделанного исторического обозрения.