– Это Император будет объяснять Матриарху, как так
получилось, что полиция, вместо того чтоб защищать, покушалась на
жизнь несовершеннолетнего побратима внучки Матриарха. Это конечно,
если Император за вас, уродов, вступиться, на что я бы на вашем
месте не рассчитывал, – жестко осадил его куратор. – А сейчас мы с
Леонидом идем на пульт записи, и вы при мне передадите мне
официальную копию записи из допросной.
– Вы не понимаете, выдавать, записи допросов
запрещено, мы просто технически не сможем этого сделать! – пытался
возразить бледный от страха генерал.
– Виктор Иванович, они вас считают таким же неучем, как и
они сами, это как минимум оскорбительно! Все, кто изучал законы
Российской Империи, прекрасно знают, что полиция
обязана по первому требованию опекунов
выдавать все видеоматериалы с их подопечными. Вам не кажется, что
они уже заврались? – не выдержал я такой наглой лжи. –
И кстати, я хочу глянуть, что там с пострадавшими девушками, и
видео с их беседой посмотреть, есть у меня подозрение, что с ними
беседовали так же «мило», как и со мной.
– Можешь расслабиться, Леонид, уже десять минут, как в
здании участка работает спецназ Имперской Службы Безопасности, –
сказал мой куратор, и посмотрев на телефон, продолжил. – Они уже
переслали видеофайл с твоим допросом. Но боюсь, ты не сможешь
вызвать на Суд Богов не представившегося тебе капитана Федорчука,
так как к нему имеются вопросы у Имперского СБ.
Не успел мой куратор договорить, как в допросную вошли
двое в артифактных латах высшей защиты с гербами Имперской Службы
Безопасности, без слов скрутили генерала и капитана, и,
извинившись перед нами, увели их. Надо сказать, на фоне
заоблачного хамства полицейских извинения от спецназа Имперского СБ
выглядели особенно сюрреалистично. Перед уходом я все-таки настоял
на том, чтоб увидеться со спасенными девушками. Во-первых, я им
обещал медицинскую помощь, и что-то мне подсказывает, что она им
все еще нужна; во-вторых, я хотел узнать их имена; и в-третьих, все
дела надо доводить до конца – раз уж взялся спасать, то спасать
нужно до конца, а то в последнее время мое доверие к
государственным учреждениям сильно подорвано, и пока я сам не
увижу, что у девушек все в порядке, душа моя будет
неспокойна.
Девушек мы нашли в одной из допросных, им даже никто не дал
одеял, они так и сидели в порванной форме, а еще на них были
наручники. Последнее меня особенно взбесило.