– Как ты не понимаешь, чурбан несчастный! Я ведь хочу Бабушку
порадовать своими достижениями, а ты все портишь своей ленью и
разгильдяйством, идиот! – чуть не плача накинулась на меня
Надежда.
– Ну, тут ничего не поделаешь, с головой у меня явные проблемы!
И вообще я контуженный несколькими Высшими Техниками, у меня даже
справка есть! – ехидно отвечаю ей я, одновременно отбиваясь от
нападок. – А если серьезно, то, мне нужно часто отдыхать, это мне
Целители советовали, а их лучше слушаться, если конечно не хочешь
перегореть, и, кстати, не только мне. Скажи, Сестренка, неужели
стать Воем в четырнадцать для тебя настолько важно, что ты готова
рискнуть дальнейшим развитием ядра силы?
– Ты это к чему? – обескураженно спросила внучка Матриарха.
– А к тому, моя неуемная сестричка, что мы с тобой и с Акирой
пережили кучу сомнительных экспериментов, и это не считая Высшие
Техники, а у тела есть порог прочности, и не стоит за этот порог
заходить слишком уж часто, как мы, судя по всему, делали под
влиянием экспериментов. Я, конечно, понимаю, что ты не любишь
вспоминать о том времени, да и помнить особо нечего, только обрывки
воспоминаний, больше похожие на кошмары, но это не повод подрывать
свое здоровье. Я тебе так скажу: лучше стать в шестнадцать лет
Воем, а потом в восемнадцать-девятнадцать лет Ветераном, и к
тридцати- сорока годам тихо мирно дойти до Эксперта – а там, может,
и Мастером удастся стать, чем стать в четырнадцать лет Воем и так
навсегда Воем и остаться!
Лицо у Надежды окаменело.
– Ну, братик, если все, что ты только что наговорил, окажется
брехней, тебе не жить! – сказала она и, резко развернувшись,
убежала.
– Лео-кун, тебе не кажется, что ты был слишком уж жесток с
Надеждой-сан? – а вот и Акира, спортивно сложенный черноволосый
мальчик выглядящий пятнадцати лет с явно азиатскими чертами лица, и
совершенно не характерными для азиата голубыми глазами, проявился.
И как он так бесшумно подошел, что я не заметил? Ладно,
ничего не поделаешь, придется ответить этому влюбленному самураю,
почему я так не галантен с его дамой сердца – ох уж эти
подростковые гормоны, никакая медитация не помогает.
– Акира-кун, ты-то уж должен знать, что лучше пить горькие
лекарства, чем сладкий яд. Ты, да и все остальные Бестужевы,
слишком уж оберегаете ее, причем очень однобоко, потакаете ей во
всём, забывая, что это опасно, и прежде всего для нее же. Или
ты думаешь, что я не желаю нашей шебутной сестричке добра? Так вот,
ты ошибаешься. И все, что я ей только что сказал, правда. И кстати,
ты это прекрасно знаешь, ведь в отличие от Нади, которая повернута
на боевых техниках, ты изучаешь и целительство, – начал резко
выговаривать я Акире. Как-то он расслабился, надо ему напомнить –
защищать возлюбленную нужно не только от других, но и от
собственной дури. Упрекать он меня будет… Блин, что это я
разбушевался, все-таки духовная связь не всегда хорошо.