Легко, как будто бабочка-махаон дотронулась крылышками лепестка чайной розы, я накрыла губы Артема ибн Петра. Между нами проскочила искра такой мощности, что мой позвоночник невольно выгнулся, заставив тело прижаться к новому господину, а губы исторгли стон сладострастия.
Великие ифриты, да как же сладки его губы…
Будто халву сохан обмакнули в медовый сироп, вываляли в крошках пахлавы, завернули в нугу гэз и потом обложили мороженым бастахи. Я не смогла удержаться и впилась в его губы с той же страстью, как умирающий от жажды впивается в бурдюк с водой, поданный жалостливой рукой…
Уже не искра, а целая молния проскочила между нами. Моя кровь забушевала внутри, как воды Индийского океана, когда по ним проплывал Синдбад-мореход и попадал в свои необыкновенные приключения…
4. Глава 4
Я не могла стоять спокойно – этот поцелуй вознес меня к небесам, где луна и звезды закружились в безумном хороводе вокруг огромного солнца.
От солнца шел нереальный жар, как будто оно всё состояло из пламенного дыхания драконов. Всполохи огня пробегали по моему телу, как мурашки холодной арабской ночью.
Ещё один стон вырвался из моей груди, а я постаралась крепче прижаться к новому господину. Постаралась сильнее впиться в его губы… Заразиться его энергией… Наполниться его волшебством и страстью, коснуться его напрягшийся низ и сделать так, чтобы он разразился влагой блаженства в моё пышущее неистовством нутро.
Артем ибн Петр явно не ожидал такого напора. Его глаза удивленно расширились и стали величиной с драхме. Он пытался отступить на пару шагов, но я лишь крепче прижалась к нему и сильнее впилась в губы моего нового господина.
Чарующий туман с проблесками звездной пыли окружил нас. Пропала и бедная кухня, вытертый линолеум, осколки кружки на полу. Пропала квартира и страна – мы очутились в небесной синеве, где мимо нас пролетели два напрочь офигевших альбатроса. Клювастые увальни врезались в облако и скрылись в нем, оставив нас наедине.
Артем ибн Петр сделал глаза ещё больше, и попытался закричать, но мои губы ловили каждый звук и отдавали обратно с нежностью лепестков лаванды и бархатистостью шкуры пантеры. Господин попытался вырваться, но легче заставить казначея вернуть все украденные деньги, чем вырваться из оков сладострастной джинки, которая наслаждалась мгновениями и заряжалась волшебством…