Я и сам понимал насчет «без этого» – и многое другое тоже. Четыре десятка взрослых посылают под пули пацана в ушастой шапке. Нет, не четыре десятка – я посылаю. Мой друг Усама, конечно же, одобрит. Что делать, если мир переполнен неверными псами?
– Кадет Новицкий! Кадет Гримм! Никакого героизма от вас не требуется. Задание предстоит простое и скучное. Главное – точное выполнение приказа. Один из вас…
– Я-я-я-а-а-а!!!
* * *
– А усэ, як нэ круты, втыкаеться у вопрос про богатых та бидных. От так, господин штабс-капитан! Вийсько служит богатым против бидных, для того його и кормлять.
– Да что вы говорите, господин Шульга? Да неужели? Право слово, вы мне на жизнь глаза открыли, да-с! Сей же час запишусь в… Как бишь это у вас называется? Совдепия-с?
На месте костра – гаснущие угли. Холод достает даже не до костей – до клеточных мембран. Ледяное черное небо совсем близко, только протяни руку. Или встань – и ударься макушкой о стылую твердь.
Руки в карманах. Не то чтобы теплее, но как-то уютнее. Даже нет охоты доставать пачку «Salve».
Ждем.
Приказы отданы, нужное сделано. Осталось лишь дотерпеть. Недолго, считай, самое чуть-чуть. Всего лишь час до самых главных дел…
Нет, не час, меньше.
– От вы, господин Згривец, богатый чи бидный?
– Издеваетесь? Да у меня поместье в Новороссии, три завода на Урале, банк «Лионский кредит», пол Беловежской Пущи и еще этот… Гибралтарский пролив, да-с. Арендовал на предмет взимания пошлин-с.
– И я о том. Скилькы поручиком жалования получали? Сорок рубликов?
– Нет, чуть больше. В 1912-м как раз накинули. Повезло-с…
Жечь костры в темноте я запретил. Вдруг у Полупанова часовые глазастые? Разведка уже доложила: пьют-гуляют герои. На станции, прямо в билетном зале, огонь развели, песни горланят, «Интернационал» кокаином заполировывают. Только береженого и Карл Маркс бережет.
Разведчики вернулись, а кто-то ушел. Одна группа к террикону, подальше от чужих глаз, вторая – за полотно «железки», в продутую ветром степь. Ушли Хивинский и командир Жук, ушли маленькие кадетики и дерущиеся по всем правилам крепыши.
Мы пока здесь. «Всего лишь час дают на артобстрел, всего лишь час пехоте передышка…»
– Чув я, песня есть – про бидного прапорщика.
– Точно-с, точно-с. «Нет ни сахару, ни чаю, нет ни пива, ни вина. Вот теперь я понимаю, что я прапора жена…»