Накануне я долго лежала без сна. Глядела в потолок, считала овечек, ворочалась, взбивая подушку и пиная одеяло, пытаясь отыскать выход из сложившейся ситуации. И лишь когда горизонт начал светлеть, забылась тяжелым беспокойным сном. Меня разбудил звон будильника и аромат кофе, доносящийся из кухни. Посмотрев на часы, я поняла, что спала не больше трех часов, и чувствовала себя совершенно разбитой.
Отправляясь в Академию, настраивалась быть сильной, вежливой и отстраненной. И не давать собственным эмоциям возобладать над разумом. Но стоило мне увидеть Вернера, как внутри все сжалось и растаяло, как мороженое на солнце. Теперь я вообще не представляю, как держать под контролем чувства, если собственное тело предает меня на каждом шагу.
Как сейчас вижу, как он по пустому коридору идет мне навстречу, одетый в привычную черную толстовку с капюшоном, светлые джинсы и модные сникеры, а у меня в животе сходит с ума стая бабочек, и в груди так горячо, словно выпила чашку горячего чая. Все-таки, он сильно отличается от общепризнанного понятия тренер: сам в возрасте топового фигуриста-одиночника, атлетичный, модный, на первый взгляд рубаха-парень, но со стальным стержнем внутри. Я помню, как он впервые пришел к нам на тренировку, и Виолетта Владимировна представила нам его в качестве своего помощника. Несмотря на то, что до этого мы с ним сталкивались на соревнованиях, я только тогда оценила, насколько он физически привлекательный и сексуальный. Даже в одежде, которую мог носить подросток, в нем чувствуется настоящее мужское начало, сила и энергия, к которым невозможно оставаться безразличной.
В аэропорту мы старательно делаем вид, что ничего необычного не происходит. Хотя обоим очевидно, что за нарочитой вежливостью скрывается напряженность. Говорим мало и только по необходимости, ограничиваясь общими фразами и односложными ответами. Смотрим друг на друга и того меньше. А когда на стойке регистрации оба одновременно тянемся за паспортами и посадочными, и наши пальцы соприкасаются, не сговариваясь, неловко одергиваем руки.
Привыкшая все и всегда анализировать, я потом долго размышляю, почему он избегает даже мимолетного физического контакта. Возможно, после случившегося в Сочи, ему неприятно меня касаться? Со мной все проще – этой пародии на прикосновение оказалось достаточно, чтобы внутри меня взорвался фейерверк эмоций. Я и представить не могла, что в моем теле возможна такая концентрация взрывоопасных веществ.